Алексей Вершинин - Умирая дважды

– Дорогая, все будет отлично, я же обещал.

Жена шептала молитву. Какой-то здоровяк подхватил их обоих, протараторил слова радости и скрылся в толпе. Кто-то начал водить хоровод. Чет почувствовал себя пьяным. Протолкавшись к самому краю, он схватился за поручень и закричал. В бесконечность моря, в закат, в прошлую жизнь. Ноги подкосились, он понял, что стоит на коленях и смеется. Зара присоединилась к хороводу и звала его к себе. Он поднялся и увидел встревоженное лицо одного из матросов “Чижа”. Чет проследил за его взглядом. Шлюпка с их капитаном, офицером и военными была между двумя судами и медленно приближалась к боевому кораблю. Капитан был бледен, словно мертвец и смотрел в пол.

– Может что-то не так с документами. – пробормотал матрос. – сейчас свяжутся с командованием.

Зара. Нужно найти Зару. Беспокойство закралось в душу. Страх не исчез, он за стенкой и Чет чувствует его дыхание.

– Зара – крикнул он, пытаясь отыскать ее в круговороте грязных лиц и лохмотьев.

– Твою мать, его арестовывают – вскрикнул матрос. Чет обернулся. Их капитана, с закованными за спиной руками грубо втолкнули внутрь рубки военного корабля. Грохот моментально раздавил Чета, разорвал сознание и отбросил на спину. Он открыл глаза. Мостик “Чижа” перестал существовать – на его месте была дымящая и покореженная груда метала. Воздух был наполнен криками и запахом дыма. В двух шагах от него палуба окрасилась в багровый цвет, лежали неподвижные люди и их части. Чет попытался потянуться к перилам. Но слева вверх поднимался обрубок его руки, кровь лилась с лоскутов кожи на нем. Раздался второй выстрел и снаряд ударил в корпус, все содрогнулось. Чет увидел, как вспыхнуло дуло пушки корабля и у борта выросло пламя.

–Зара!!!

Перед ним – голова того здоровяка. Рот его так и застыл в улыбке. Чет полз дальше, пробираясь через тела и скользя в крови. Чьи-то руки сжимали горло – оттуда торчал металлический осколок.

–Зара!!! – крикнул он и голос его затерялся в раскате грома. Корабль размеренно расстреливал “Чижа”.

– Зара!!!

Из-под мокрых лохмотьев розовели ребра. Чет перевернул тело. Не она.

–Зара!!!

Кровь, крики. Совсем рядом, под ногами ухнуло. Все звуки исчезли. Чет открыл глаза – у его живота извивались кишки, ног не было.

– Зара. – теплая кровь наполнила глотку и выплеснулась изо рта.

Чарек. Уже закрывая глаза Чет вспомнил о сыне.

Ветки кустарника хлестали по лицу, легкие наполнялись вонючим серым дымом от горящих грузовиков, а тяжелая теплая ноша на плечах прижимала к земле. Сапоги застревали в грязи, сзади рокотали автоматные очереди. Вот здесь, за углом полуразрушенного сарая. Вроде спокойнее. Нога лейтенанта коснулась земли, и он вскричал от боли. Рука закрыла ему рот, в его глазах отразилось удивление. Морин прислонила его к стене и начала распарывать штанину.

– Не ожидал, да? – спросила она.

Плотная ткань камуфляжа послушно расходилась перед лезвием боевого ножа. Обнажилась страшная рана. Лоскут кожи на бедре свисал вместе с мясом, обнажая розовую кость. Еще бы чуть в сторону – и была бы задета артерия. А так есть шанс. Офицер вдруг обмяк и стал падать на бок. Морин подхватила его. Хрусталики глаз были темно-бурыми, зрачок едва был заметен на их фоне, тоненькие капилляры на белке набухли и отчетливо выделялись. Контузия. Этого еще не хватало. Она уложила его на спину. Грудная клетка ровно поднимается и опускается. Хорошо хоть дышит. В ста метрах позади разорвался снаряд.

– Идиоты! – прошипела Морин и принялась рыться в рюкзаке.

Кровь из раны добралась до ее колен. Теплая.

Морин невольно отодвинулась в сторону. Она рождена в войне, была пару раз ранена, видела смерть, агонию и боль. Но когда чужая юшка касается тебя, будь то медленная горячая струя раненого товарища или брызги из перерезанной аорты врага, становится противно.

Пальцы нащупали металлическую флягу и открутили крышку. Через гарь и дым в ноздри ударил запах спирта. Она вылила примерно четверть содержимого на рану. Кровь зашипела и запенилась. Еще взрыв, на этот раз дальше. Морин быстро схватила болтающийся кусок тела и приложила на место. Сверху еще спирт. В дело пошел жгут. Она крепко перевязала ногу выше раны, веревка впилась в бледную и грязную кожу.

Посиневший бутерброд из грязи, крови и человеческого мяса.

Он застонал, но не очнулся. На грудном кармане нашивка – старший лейтенант Кейлрег. Погоны подтверждают его звание.