Стас Колокольников - Умирая, Бог завещал мне Землю

Ну что, будем спасать этот мир или нет? От кого? Гм, от нас самих, от кого же еще. Мы прожираем мир в труху, словно термиты. Он и так уже качается на краю бездны, кажется, еще мгновение − и в нос ударит едкий запах гибели. Думаешь, нам есть где укрыться? Надеешься, что за нами спустятся ангелы в белых сарафанах? Как бы не так, это не телеигра, здесь не переключают каналы. Так что пока не поздно, иди помаши рукой солнцу. Возможно, уже завтра его скроют тучи дыма от пожаров. Не веришь? А зря.

И вот еще что, по дороге домой не забудь зайти в гипермаркет, купи какой-нибудь жратвы со скидкой. Пройдись вдоль полок, забитых едой. Загляни в лица тех, кто там толпится. Они пришли убедиться, что их много и в адскую мясорубку полетят тысячи, сотни тысяч, миллионы. Так почему бы не набить напоследок пузо. Надо съесть много, очень много. Больше, чем осилит желудок. Надо успеть, а то, может, скоро есть будут нас.

Многие собираются спасать мир, но и они переваривают его в труху, все – христиане, буддисты, пацифисты, растаманы и даже влюбленные. Все, и наплевать кто с какой начинкой. Как ни стараются, а больше берут, чем отдают.

Еще вчера я не чувствовал опасности и мечтал о чудесном будущем, а уже сегодня посыпаю голову пеплом. Поверь, я не сею панику и не ввожу в заблуждение. Ты не хочешь спасать мир, и я пока не буду. Куда лучше включить телевизор и веселиться в компании богатых клоунов, у них с чувством юмора всё в порядке, и у меня тоже. Это приятно − мы вместе понимаем, чем может закончиться наш цирк. Трудно что-то изменить, когда кругом труха. И пусть уж всё катится в тартарары с веселым смехом, чем со слезами.

Хотя, что ни говори, а жить хорошо. Только вот мера счастливой жизни изменчива, и у каждого она своя. Чего ждать от мира, где в сутки производят и продают столько оружия, что можно вооружить всех поголовно? Какой привкус у земной любви, если в борделях отработало столько женщин, что можно заселить Гренландию, когда она совсем оттает? Как выглядит истина, если почти каждый мужчина знает, зачем делается контрольный выстрел в голову? Какое ждать будущее, если наших младенцев с колыбели пичкают мертвечиной?

Впрочем, бывали времена и похуже. Но все равно иногда в голову так и долбиться мысль − ловить здесь нечего. Как сказал один мой приятель, мы же просто макаки, у которых есть деньги и оружие.

До полудня, не вставая с постели, я думал именно об этом. По номеру гостиницы бродил холодный октябрьский ветер, поддувая из-за штор и качая по углам хмурые тени одиночества. К счастью, мое окно выходило на привокзальную площадь, и я не ощущал себя пленником. Ночью доносился стук колёс и громкие объявления диспетчеров − кто куда отправляется и откуда прибывает. К обеду у меня развилась стойкая уверенность, что эти голоса призывают, как трубы архангелов, и я позвонил в справочное железнодорожного вокзала.

− Аллё, почем у вас билеты на райский поезд? − спросил я.

− Это какой поезд? Какой номер?

− Ну уж точно не шестьсот шестьдесят шестой.

− Куда он едет?

− В рай, надо полагать.

Меня не дослушали и бросили трубку.

Тогда я сам пошел на вокзал. Отстоял очередь в кассу, наклонился к окошку и вежливо проговорил:

− Я хочу убраться отсюда. Можно и на поезде, мне все равно.

− Куда?

− Поближе к Богу.

− Мужчина, не задерживайте очередь, − занервничала кассир, − говорите направление, какой поезд.

− Я не знаю какой, я просто хочу убраться отсюда, лучше всего на райском поезде, понимаете… Не понимаете? Это очень важно.

− Эй, мужик, ты, наверное, бухой или ужаленный, − предположил парень за спиной. − Стоишь тут и гонишь, тебе не на поезд, а в психушку надо. А то можно и катафалк заказать. Иди отсюда, пока бока не намяли.

Потенциальные пассажиры отогнали меня от окошка, хотя я цеплялся до последнего. Люди как люди, спешили по своим делам: кто в командировку, кто в отпуск, кто из дома за покупкой, кто домой с покупкой, кто на похороны, кто на свадьбу. Только один я ломился на небеса.

Честно я отстоял очередь еще раз. Но когда женщина в билетной кассе увидела мою физиономию, то сразу выразительно указала на красную кнопку рядом.

− Значит, нет билетов на райский поезд? − все равно спросил я.

− Нет, − сочувственно покачала головой женщина.

− Может, будут еще, − сказал я и пошел в буфет.

Там я взял кофе, чтоб согреться. Глотнул. Кофе оказался мерзким. Только я поморщился, как рядом приклеился небритый помятый мужичок с бегающими глазками. Таких на вокзале − как неваляшек в детском саду. Он пытался угостить водкой и расспрашивал, кто да откуда. Но я не стал раскрываться перед тем, у кого на роже написано, что он жулик.