Кирилл Берендеев - Отряд Нандо Бругейры

Сомнения, одни сомнения. Сейчас Айгнеру доверили пулемет и ленты патронов, он согнулся под тяжестью свинца и железа, но упорно тащил «максим» за собой, перебираясь через завалы, не прося помощи, стиснув зубы. Остальные, нагруженные винтовками и карабинами, шли впереди, вяло переговариваясь, и почти не оглядываясь на отстающего на несколько шагов немца.

Первыми двигались сам командир и старшина Рафаэль Тарда-и-Роура, просто Рафа: на войне товарищи обходятся без церемоний. Он старательно поглядывал на карту тоннелей, пытаясь определить, куда им двигаться, но не слишком успешно читая переплетения тоннелей. Коренной каталонец, наездами бывавший в Барселоне, не мог похвастаться хоть какими знаниями о подземных галереях, однако, слишком часто не соглашался и спорил с Бругейрой. Но имел на это право, он появился в отряде вместе с Нандо, и хоть и до сей поры оставался в вечном недовольстве капитаном, но непочтение выражал в крайних случаях и по делу. Человек вспыльчивый, упрямый, если не упертый, удивительно, как он остался в отряде после подавления барселонского мятежа в позапрошлом году. Тогда комиссары Андре Марти и сотрудники НКВД прошерстили всех, кто мог даже думать не так, как полагалось. А вот его неведомо как обошли стороной.

Удивительно, что он до сих пор на их стороне, в то время как почти вся Барселона окрасилась в черно-красные цвета фаланги и бело-красные карлистов. Полосатых знамен Каталонии, кажется, не встречалось вовсе. Но многие ждали от каудильо, что именно он, в противовес президенту, объявит область автономией. Попытка в самом начале существования республики получить автономию успехом не увенчалась. Несмотря на подавляющую поддержку населения во время голосования, республиканское правительство ее попросту заиграло. Последнюю попытку высказаться задушили, вместе с троцкистами, в тридцать седьмом. История посмеялась над республикой: ведь именно Барселона стала последним ее оплотом. И она же так охотно сдавала этот оплот, стараясь обойтись минимумом жертв и извлечь из своего положения максимум возможного перед вступавшей армией Франко.

– Что проку в этой карте, если половина подземелий разрушена, —ответил Бругейра на невысказанный вопрос Тарды. – Я-то спускался, смотрел, где и что. Все равно придется идти кружным путем.

– Если только авиация не пробила хранилище кавы, – тут же ответил Рафа. – Через него можно пробраться. А что до дверей – просто вышибем, ну и взрывчатки у нас навалом.

– И выдадим себя.

– Кажется, мы своим ором и так пригласили подходить всех фалангистов. Чего еще взрыва бояться? Он, как раз, никого не удивит. А вот твои возмущения поставят на уши. Переходил бы на каталанский.

Тарда знал, что, кроме него, этим языком не владеет никто более, включая родившегося здесь Нандо. Этим и задирал командира, особенно, когда их осталось всего ничего. Но задирал уже без азарта, больше, по привычке.

Бругейра остановился. Подумал. Мысль зрелая, ничего не скажешь, вместо того, чтоб бродить по подземельям часа полтора, через винный погреб они срежут заметный угол и спустя тридцать минут, если снова не упрутся в завалы, прибудут в расположение войск Контадора – сколько бы их не оставалось у доблестного командира.

Тем временем, их нагнал Айгнер. Спросил, что привело к заминке, разговор он слышал, но решил напомнить о себе. Ему отвечали, не слишком охотно, потом Ланда вспомнил про пулемет.

– Еще тянешь? А то может помочь? – Айгнер покачал головой. Но чуть заметно улыбнулся. Стараниями баска холодок вокруг него начал понемногу истаивать. Хоть и началось это только в последние дни, когда бои потеряли смысл. Но пусть уже так.

Странно, но они довольно быстро сошлись, часто, во время коротких передышек в боях, вместе сиживали за последними сухарями и хлебали пустую воду с каким-то душным сушняком в качестве приправы из одного котелка: у Арндта свой пробило шальной пулей. Сидели, молчали, но от этого становилось теплее на душе. На них посматривали другие: да, так бывает, что людям проще молчать в обществе друг друга, чем говорить беспрестанно, как это часто делал Чавито, делясь переживаниями со всеми остальными, чаще с командиром. Каждый выбирал себе пару. Так проще, так надежней, так всегда знаешь, кто прикроет тебя, в случае чего. Ведь подобных случаев хватает с избытком. Арндт и Микель, оба повоевали изрядно. Просто сошлись только сейчас.

– Какой путь выберем, Нандо? – не выдержал Чавес, подходя. – Я думал, мы все решили во время минирования.