Ильгар Сафат - Моя необработанная форма

Итак, была глубокая ночь. Темная. Сырая. В эту пору на улицах можно встретить только проституток, бездомную пьянь или полицейских. Мой внешний вид редко провоцирует шпану, пристать ко мне на улице решится не каждый. Чаще, наоборот, едва лишь завидев меня, люди переходят на противоположную сторону дороги. Хотя, конечно, были случаи, когда подгулявшие молокососы не считывали угрозы, исходившей от меня. Им казалось, что у них «письки длиннее». Теперь этим кретинам придется долго копить деньги на стоматологов. Одному из таких пьяных ковбоев я едва не загнал переносицу в мозг, он чуть не сдох. Был суд, но меня тогда оправдали, так как нашлось много свидетелей того, что не я первым затеял драку, а напавших на меня хулиганов было шесть или семь человек. Так что, по всем законам, я выходил пострадавшим. Мои фанаты были счастливы. Парень, изувеченный мною, выжил, я навещал его в больнице, но он теперь до конца жизни будет подмигивать глазом и трясти головой, как китайский болванчик. И поделом ему, не был бы реальным болваном, не стал бы китайским болванчиком. Его друзья из той «великолепной семерки» пытались после этого со мной расквитаться. Как-то вечером, когда я прогуливался по улице с одной шлюшкой, рядом со мной остановилась машина, и из нее высыпало человек пять-шесть с битами и цепями. От первого удара я не успел увернуться, и меня опрокинуло на асфальт. Пару минут они меня били, не жалея сил, но потом мне это наскучило: каким-то чудом я умудрился от нескольких ударов увернуться и вскочил на ноги. Двое из них, самые расторопные, запрыгнули в машину и умотали. Третий бросил биту и помчался куда глаза глядят. Но оставшиеся двое, видимо, самые настырные или тупые, слишком увлеклись моим избиением. Убежать они не успели. Этих придурков в больнице я не навещал, но знаю точно, что лечение их было еще более длительным, чем у того подмигивающего «болванчика». Мне нравится вспоминать этот случай. Было весело. Редко случается так, что тебе удается выплеснуть всю свою ярость, покалечить несколько человек и при этом еще считаться пострадавшим. Идиотизм наших законов иногда бывает очень удобен и приятен.

На перекрестке под фонарем стояла женщина. В мутном свете ее фигура казалась такой жалкой, неудивительно, что на кошелку никто не позарился в эту промозглую ночь. Она была похожа на пугало, поставленное для отпугивания крыс. Кто еще возжелал бы такое никчемное существо? Хотя есть определенный тип мерзавцев, которые любят покупать именно таких вот несчастных шалашовок и отрываться на них, как говорится, по полной программе. Чем человек слабее, тем легче прочувствовать на нем свою значимость, свою силу. Тупой народец. Не хочу показаться князем Мышкиным или матерью Терезой, я и сам не раз покупал таких вот убогих шлюшек и делал с ними все, что взбредало в голову. Что было, то было. Незачем врать. Не терплю ложь. А взбредало мне в голову разное. Хе-хе.

– Сколько стоишь? – спросил я, даже не взглянув на тело у столба. Зачем преждевременно обламываться?

– Такому красавцу, как ты, женщины сами должны платить за удовольствие! – обычный треп профессионалок, рассчитанный на лохов. Пропускаю ее слова мимо ушей. Сука, играет со мной. – Можешь все! Работают все три прохода! – добавляет она после короткой паузы. Это уже похоже на правду.

Мимо нас по лужам медленно прокатилась машина. Внутри сидели два кабана. Они посмотрели вначале на меня, потом на женщину под фонарем, и паскудненько рассмеялись. «Эй, отбросы!» – крикнул тот, что сидел рядом с водителем, и бросил в нас початую банку из-под пива. Удаляясь, парни переговаривались и продолжали смеяться. Было очевидно, что они говорят о нас. Тот, что сидел рядом с водителем, высунулся из окна и посмотрел на меня с похабной ухмылкой. Номер машины я не запомнил, но зато хорошо запомнил рожу этого ублюдка. Посмотрим, насколько он удачлив. Если мы встретимся с ним еще раз, это будет означать, что судьба парня не балует. Теперь я для малыша что-то вроде русской рулетки. Поиграем. Поиграем.

Вероятно, чтобы скрыть возникшее чувство неловкости и разрядить обстановку, проститутка сипло хохотнула, и я успел заметить, что во рту у нее серьезный недобор – нескольких передних зубов на месте не оказалось. Эта деталь решила все. Я не то чтобы принял решение, но ощутил инстинктом, почувствовал внутри живота, что так просто мы с ней сегодня не разойдемся. Мы были на улице одни, и мое молчание заставляло проститутку нервничать. Это мне дается труднее всего, но я попытался улыбнуться, в данный момент так было надо. Иногда я бываю милым. Когда это очень нужно.