Р. Стайн - Пропавшая девушка

— Соврал родителям, — сказал Гейб.

— Уж ты-то, конечно, своим всегда говоришь правду? — вспылил я. — Что я должен был им сказать, Гейб? Что в субботу на снегоходе насмерть сбил парня, а сегодня он поднялся из могилы на кладбище, и я решил, что нужно собраться вместе и подумать, как нам быть?

— Они в такое все равно не поверят, — сказал Гейб. — Лучше ври.

— В итоге, что будем делать? — не выдержала Пеппер. Обеими руками она пригладила свои рыжие волосы.

— Если он зомби, придется снова его убить, — сказал Диего и засмеялся над собственной шуткой.

— Я не думаю, что он зомби… — начал я.

— Но ты сказал, что видел, как он поднялся из могилы, — вставил Гейб.

— Был туман, — сказал я. — Я сам не уверен в том, что видел. Я лишь уверен, что узнал его. Это был Энджел, и он смотрел на меня, просто стоял и смотрел.

— Он был мертв, — вмешалась Лиззи. Она соскочила с высокого стула и подошла к столу. — Я уверена, что он был мертв.

— Но, Лиззи, если после этого он ушел… — заговорила Кэтрин.

— Он не мог быть живым, — настаивала Лиззи. — Я его проверяла. Ошибки быть не могло. Он не дышал. Глаза были неживые. Будто стеклянные. Как у куклы. И он не дышал.

— В таком случае… что ты хочешь сказать? — спросила Пеппер. — Что этим утром Майкл видел призрак Энджела?

— Его дух, — ответила Лиззи. — Наверное, это его дух. Может, его дух поселился на этом кладбище.

Довольно долго никто из нас не произнес ни слова. Думаю, все мы таращились на Лиззи, пытаясь понять, не шутит ли она.

Она не шутила.

Диего прыснул.

— Ты веришь в духов? — спросил он.

— Конечно, — сказала Лиззи. — У всех у нас есть дух. Душа есть у каждого. Ты никогда не думал, что наши души могут существовать отдельно от тел? Ты не веришь, что… — Внезапно она умолкла. Все ее тело задрожало. Руки затряслись.

Я выскочил из-за стола.

— Лиззи? Ты в порядке?

У нее вырвалось рыдание.

— Он мертв, Майкл. Энджел мертв. И теперь он станет нас преследовать. Я знаю. Не будет ему покоя. Он и при жизни-то был редкостный изверг. Теперь точно стал еще хуже. Он не вернется в могилу, пока… пока с нами не разделается. Разве ты не боишься? Разве никому из вас не страшно?

Она снова содрогнулась.

— Мне так страшно, так страшно… — Громко всхлипнув, она залилась слезами.

Не думая, я бросился к ней и крепко ее обнял. Все о чем я мог думать в тот момент — это успокоить ее.

Подняв глаза, я увидел Пеппер, свирепо взирающую на меня, с лицом, искаженным гневной гримасой.

Я держал Лиззи в объятиях. Ее слезы согревали мне щеку.

Неужели я становлюсь одержимым ею?

Вот что промелькнуло у меня в голове.

Я совсем не знаю ее. Это все равно как… словно я под гипнозом. Я все время думаю о ней.

— Майкл, — прервал мои мысли голос Пеппер. — Майкл, нам с тобою… нужно серьезно поговорить.

— Знаю, знаю, — сказал я. — Я обнял Лиззи. Я знаю, почему ты злишься, Пеппер.

Она покачала головой.

— Я злюсь не потому, что ты с ней обнимался, Майкл. Я злюсь потому, что ты простофиля. Потому, что ты болван. Потому, что ты повелся на ее брехню.

Остальные уже ушли. Мы так ни на чем и не сошлись. Гейб и Кэтрин голосовали за то, чтобы позвонить в полицию и рассказать о том, что случилось в субботу. Мы с Диего выступили категорически против. Как звонок в полицию мог помочь нам в ситуации с Энджелом?

Мы проспорили почти час, после чего сошлись на том, что ни на чем не сошлись. Лиззи была напугана больше нас всех. Может быть, потому, что хорошо знала Энджела по прежней школе. Может быть — потому, что не сомневалась в том, что он мертв.

Она вновь завела разговор о злых духах на кладбище. Гейб с Диего на нее наорали. Она отыскала свою куртку и пулей вылетела из дома. На этой возвышенной ноте и закончилось наше собрание.

Как же нам быть? Я понятия не имел.

Теперь мы с Пеппер сидели в гостиной. Обычно мы с ней уютно устраивались в углу большого кожаного дивана. Но сегодня Пеппер примостилась на краешке кресла напротив меня.

— Она играет с тобой, Майкл, — сказала Пеппер, подтягивая рукава желтого свитера.

— Она правда была напугана, — твердил я. — Так что…

— Она прикидывается. Ей хочется внимания. Неужели не видишь?

— Нет, — начал я. — Я не думаю, что…

— Ты словно ослеп, — заявила Пеппер, склоняясь ко мне через невысокий кофейный столик. Она взяла стопку деревянных подстаканников и принялась перетасовывать их между собой, глядя мне прямо в глаза. — «О, Лиззи, бедняжечка! Как ты напугана! Давай я обниму тебя, чтобы тебе стало лучше!».