Р. Стайн - Пропавшая девушка

Гейб кивнул.

— А что ты решил насчет того парня, что тебе звонил?

Я пожал плечами.

— Постараюсь не думать об этом.

— Но он тебе угрожал, — напомнил Гейб. — Он угрожал всем нам.

Я побарабанил пальцами по столу.

— Знаю, Гейб, ты хочешь, чтобы я обратился в полицию. Но мне не хочется давать делу ход. Это наш выпускной год. Еще один семестр, и мы разъедемся кто куда. Не думаю, что нужно ставить все под удар. Если мы сумеем хранить молчание…

Гейб скривился:

— Все мы в одной лодке. Никто не хочет неприятностей. Ни в коем случае. Но если нас станет преследовать какой-то взбесившийся психопат…

— Это одна болтовня, — сказал я. — Парень фильмов насмотрелся. Не знаю, что у него с головой, но зачем ему тратить время на преследование нас? Он просто любит названивать людям и строить из себя крутого.

Гейб пристально поглядел на меня.

— Что-то не слышу уверенности. Ты сам себя успокаиваешь.

— Ты у нас теперь психиатр? — досадливо бросил я.

— Почему ты не расскажешь хотя бы отцу? — спросил Гейб.

Пеппер, с охапкой старых ежегодников в руках, бесцеремонно ворвалась в кабинет, отпихнув Гейба с дороги.

— Что не расскажешь отцу? — раздраженно спросила она.

— То есть мы все-таки разговариваем? — сказал я.

Она протиснулась мимо меня и грохнула альбомы на противоположный конец стола.

— Нет. Не разговариваем, — сказала она. Стащив с плеч рюкзак, она швырнула его на пол, чудом не попав мне по ноге.

— Увидимся позже, — сказал Гейб. Он отсалютовал мне свернутым плакатом и поскорее смылся.

Резким движением головы Пеппер отбросила волосы с лица.

— Так что ты не расскажешь отцу?

— Что Энджел звонил мне вчера вечером и всячески угрожал.

— Кэтрин мне говорила, — сказала Пеппер. — Уж теперь-то ты точно поверил Лиззи и думаешь, что мы должны трястись и бояться высунуть нос на улицу? О, Лиззи была права. Злой дух вышел на охоту.

— Ты берешь уроки по выбешиванию?! — рявкнул я.

— С кем поведешься, от того и наберешься.

Я занес пальцы над клавиатурой.

— Отстань от меня. Я пытаюсь вести блог.

Пеппер выдвинула стул, нарочно стараясь скрежетать ножками по полу как можно громче.

— Коль скоро мы сотрудники и вынуждены работать вместе, тебе, наверно, следует сообщить мне, о чем ты хочешь писать.

Я пожал плечами.

— Прочти и узнаешь.

Она улыбнулась:

— Иначе говоря, ты не знаешь, о чем писать. У тебя в голове нет ни одной идеи. Слишком занят мечтами о прекрасной Лиззи?

— Думаю, мы должны заключить перемирие, — сказал я. — Режим тишины.

Она с размаху бухнула на стол толстенный ежегодник. Весь стол затрясся. Я сделал вид, будто не заметил. Повернувшись к экрану, я снова занес пальцы над клавиатурой.

У меня появилась смутная идея, о чем я хочу написать. Мне хотелось рассказать о нашем походе на кладбище, описать, каково это — находиться среди старых могил. У меня возникла мысль, что большинство людей, похороненных там, когда-то так же как мы ходили по коридорам нашей школы, оставляли свои фотографии в ежегоднике и… и…

Что ж, дальше я в своих измышлениях не зашел. Не знал, какой нужно из этого сделать вывод. Наверное, что отголоски истории звучат и в наши дни. Признаться честно, я понятия не имел, как свести одно с другим. В голове царил полный раздрай.

— Пожалуй, сегодня писать не буду, — пробормотал я.

И только я начал закрывать крышку ноутбука, как в коридоре поднялся шум. Я услышал топот бегущих ног. Потом высокий, пронзительный визг. Потом — грохот, будто на пол что-то уронили. И снова топот бегущих ног.

А потом испуганно заверещала какая-то девушка:

— Кто-нибудь, помогите ей! Приведите помощь! На нее напали!

Я вскочил, опрокинув стул. И со всех ног бросился в коридор. Снова послышались крики о помощи.

Я свернул за угол и увидел Эмми Мур, знакомую девушку, учившуюся классом ниже. Она стояла на коленях, вытаращив глаза от ужаса и, сложив ладони рупором, звала на помощь.

— Эмми?! — выкрикнул я. Опустив глаза, я увидел, что она над кем-то склонилась. Темноволосая девушка. Она распростерлась на спине, раскинув руки и ноги. Без движения. Без движения.

На несколько мгновений сцена расплылась у меня перед глазами. Как будто глаза отказывались признавать то, что я видел. Потом Эмми и девушка на полу снова вернулись в фокус. Я упал на колени напротив Эмми.

— Лиззи? — произнес я, сам не узнавая своего голоса. — О нет. Лиззи?

Глаза ее были закрыты. На лбу я увидел порез. Возле головы натекла на пол лужица темной крови. Преодолевая потрясение, я позвал ее по имени еще несколько раз, но она не отвечала.