Нора Робертс - Ложь во спасение

В небольшом загоне, сухие и чистенькие, лежали три щенка кремового окраса и один коричневый. Они моментально ожили, принялись повизгивать и скакать перед оградой, виляя толстенькими попками.

Вопреки его ожиданиям Кэлли не закричала от радости и не кинулась к щенкам.

Она ахнула и обеими ладошками закрыла рот.

Потом повернулась и подняла личико к Гриффу. Глаза девочки были полны изумления, неимоверного восторга и любви.

Черт, подумал он, что я наделал!

Тут она обняла его за колени и крепко сжала.

– Щенки! Грифф, я тебя люблю! Спасибо! Спасибо!

– Хм-ммм… Послушай… Я думал, мы просто…

Он замялся, а Кэлли опять подняла на него глаза и едва не ослепила его взглядом, такая в нем сияла радость, а потом наконец бегом кинулась к загородке.

Из задней двери дома показалась женщина с малышом на бедре, голова ее была повязана красным платком.

– Добрый день, – поздоровалась она с Гриффом. Малыш недоверчиво выпучил глазки.

– Здравствуйте. Мы тут в магазине были, и я решил ее немного порадовать – щенков показать.

– Ну конечно. Хочешь пройти, маленькая? Они очень дружелюбные. Им три месяца, – пояснила она, уже открывая для Кэлли калитку. – У нас было восемь. Их мама – наша лабрадор-ретривер по кличке Джорджи, а папа – лабрадор моего двоюродного брата.

Кэлли вбежала в загончик, опустилась на корточки, и ее моментально облепили щенки.

– Звуки счастья, да? – проговорила хозяйка, слушая смех Кэлли вперемежку с тявканьем и беззлобным урчанием щенков.

– Да.

– Вы, папа, не беспокойтесь, они с детьми хорошо ладят, – с улыбкой произнесла хозяйка щенков, ловко пересаживая малыша. – Они ласковые, преданные. И играть любят.

– Вообще-то я ей не папа. У ее мамы невестка рожает, и меня только попросили ненадолго с Кэлли посидеть.

– Грифф! Грифф, смотри! Иди посмотри, какие щеночки!

– Хорошо, хорошо.

– Вы не торопитесь. Смотрите, как она хорошо играет. В ее возрасте многие дети норовят тянуть их за хвост, или подергать за уши, или сжать в объятиях и тащить. А она будто знает, как с ними играть и при этом быть ласковой. Они у меня быстро разойдутся, – добавила она. Малыш тем временем признал Гриффа и одарил его лучезарной улыбкой. – Я только утром объявление повесила. Первых четырех уже берут. Я их продаю, только когда они полностью отлучены от матери и привиты. Тут главное слово за ветеринаром.

– Вообще-то я думал купить собаку, но позже. Когда с домом разберусь.

Женщина прищурилась.

– А это не вы купили старый дом Трипплхорна? Вы же работаете с приятелем Эммы-Кейт, да? Эмму-Кейт я хорошо знаю, она с доктором Помроем моего Лукаса принимала – прямо в амбулатории, в кабинете. Я пришла на плановый осмотр, а он возьми да и заторопись на волю. В больницу ехать уже времени не было. А это не дочка Шелби Помрой?

– Точно.

– Как я сразу не догадалась! Волосы-то! Если надумаете взять какого-нибудь, уступлю за полцены, с учетом того, что дед этой малышки и девушка вашего друга помогли моему мальчугану прийти в этот мир.

– Грифф! Иди поиграй с щеночками!

– Вы не торопитесь, побудьте. Я здесь, недалеко. – И женщина удалилась.

Грифф взял на руки коричневого щенка.

Кэлли уже предлагала разные клички, но он их все отверг. Действительно, не называть же собаку Фифи в честь любимой мягкой игрушки. Или Ослом в честь лучшего друга Шрека.

Он выбрал Сникерс – из-за шоколадного окраса. Пришлось вернуться в магазин и купить шоколадку, чтобы Кэлли уловила связь. Еще пришлось купить щенячьей еды, миску, поводок, ошейник, всякие собачьи игрушки.

Когда они загрузили все это в машину и уселись сами – щенок уже деловито исследовал салон мини-вэна, – у Гриффа в ушах стоял звон.

В тот момент, когда он вынул Кэлли из машины и она вместе с щенком пустилась бегом к дому, пришло новое сообщение от Шелби.

«У Джилли все хорошо. Скоро родит. Уже вот-вот. Напиши, как у вас дела. Вы уже покатались?»

Он начал было писать ответ про щенка, хотя еще и сам не мог в это поверить, но потом передумал.

«Пока катались, оголодали. Хотим есть. Сейчас поищем, чем поживиться. Иди к Джилли».

Дети сами решают, когда им появиться на свет, и Бо-Сойер Помрой родился в семь часов одиннадцать минут – счастливый час, как счел его отец. Малыш был крепенький, весом семь фунтов двенадцать унций. Шелби внимательно оглядела его со всех сторон и установила, что он копия ее братца, потом сунула расчувствовавшейся бабушке носовые платки и обняла счастливых родителей.