Нора Робертс - Ложь во спасение

– Кое-что отец подсказал, Мэтт, пара знакомых инженеров. И еще один архитектор. Когда ты вырос в семье застройщика, поневоле обзаведешься знакомствами.

– Но работа все равно твоя. Чувствуется твоя рука. И настроение. Если честно, никогда не видела кухни красивее этой, да еще чтобы так вписывалась в интерьер всего дома. Все современные удобства, а атмосфера чувствуется. Ты бы мог тут полгорода принимать! Здесь готовить, наверное, одно удовольствие.

– Да я мало готовлю. – Грифф потеребил себя за ухо. – Только самое простое. Но я для себя решил, что если когда-нибудь у меня будет свой дом и я стану обустраивать кухню, то сделаю все по максимуму. Кухня – это как-никак душа дома.

– Это точно, и у тебя она получилась большая и красивая.

– Ты еще самого главного не видела.

Грифф протянул ей бокал вина, другой взял себе и подошел к застекленным дверям. Открыл – и они сложились гармошкой, уехали в стороны и впустили в дом пейзаж.

– Ой! Вот уж действительно главное. Фантастика! Теплым вечером или ясным утром ты можешь просто держать их открытыми. И когда гости.

Шелби вышла в сад и вздохнула.

– Здесь еще работы непочатый край, – заметил Грифф. – Начать и кончить.

– Вид бесподобный!

Вслед за ней он перевел взгляд с заросшего участка на высящиеся на заднем плане могучие зеленые купола. Залитые умиротворяющим светом, они вздымались, мягкие и окутанные туманом.

– Это точно. Причем в любое время года, – добавил он. – Я весной как-то к снегу пригляделся – так он до середины апреля лежал белый, а на пригорках – серебристо-серый. А прошлой осенью? Никогда таких красок не видел, а у нас в Мэриленде тоже ведь бывает «золотая осень». Но тут! На многие и многие мили все алое и золотое. Огромное такое полотно упирается в самое небо. И это волшебство продолжалось не один месяц!

Шелби видела, что он любит этот край. И, главное, понимает. Старому дому Трипплхорна повезло с новым хозяином.

– Отсюда и ручей слышен, – сказала она, находя шум потока романтичнее даже, чем звучание скрипок. – Ты бы мог здесь разбить большой цветущий сад. Посадить то, что привлекает бабочек и колибри. И здесь достаточно солнца, чтобы выращивать собственную зелень по соседству с кухней – на тот случай, если ты все же когда-нибудь станешь готовить.

– Может, ты мне поможешь это все распланировать?

– У меня в отношении подобных вещей твердое мнение. – Шелби подставила лицо ветру. – Надо посадить несколько красиво цветущих плакучих кустарников, а на тот большой дуб повесить большие китайские колокольчики. Что-нибудь с глубоким, басовым звоном. И еще нужна пара кормушек для птиц, но только разместить их повыше, где-нибудь над крышей веранды, не то медведи повадятся.

– Лучше не надо. Я как-то присмотрелся и увидел, как по лесу пара таких мишек бродит. Чтобы ближе подходили, как-то не хочется.

– Завидую я, Грифф, твоему жилищу. Настроение, обзор, потенциал, история. Мне нравится, что в таком месте живет знакомый человек и, главное, знающий, что и как тут нужно сделать. Я не подозревала, что ты такой молодец.

– Правда?

Она засмеялась и, качнув головой, повернулась к нему.

– Я хочу сказать, я знала, что ты на все руки мастер. Видела и вижу сейчас, что вы с Мэттом у моей мамы творите. Но то, что ты делаешь здесь, это не перестройка и не ремонт, не новый декор или насыщение функциональностью. Это возвращение к жизни того, что многие другие бросили умирать.

– Я приехал посмотреть этот объект из любопытства и сразу влюбился.

– Мне кажется, что дом столько лет чахнул, что должен был сразу ответить тебе взаимностью. Слушай, не знаю, что за блюдо у тебя там так аппетитно пахнет, но надеюсь, оно может еще подождать. Мне хочется еще немножко тут посидеть.

– Конечно, подождет. Сейчас вернусь, – сказал он и пошел выключить плиту.

– А что у нас на ужин? – покричала вслед Шелби.

– Задумывалось, как пенне с острым томатным соусом, черными оливками и базиликом.

Когда он опять вышел к ней, Шелби улыбалась.

– А как ты узнал, что это мое самое любимое итальянское блюдо?

– Может, я экстрасенс.

– Не похоже. Очень мило с твоей стороны узнать, что я люблю, и взять на себя труд это приготовить.

– Это ты мне скажешь, когда съешь. Если тебе понравится. – Что его больше всего и беспокоило. – Что до пирожных канноли, то это не моих рук дело, так что с ними все в порядке.

– Мы будем есть канноли?

– Которые пек не я. Как и буханку итальянского хлеба. Как и салат из пакета. Паста исчерпала предел моих возможностей.