Пола Хокинс - Девушка в поезде

— Отдай ее мне, Том, пожалуйста. Ты сделаешь ей больно. Пожалуйста, отдай.

Он передает хнычущую Эви Анне.

Я слышу, как Том говорит, но мне кажется, что это очень далеко, как будто я нахожусь под водой. Я разбираю слова, но мне почему-то кажется, что они не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к тому, что со мной происходит. Как будто я наблюдаю за всем со стороны.

— Ступай наверх, Анна, — говорит он. — Ступай в спальню и запри дверь. Ты никому не должна звонить, это понятно? Я не шучу, Анна. Не смей никому звонить. Тут у нас Эви. Нам же не нужны никакие эксцессы?!

Анна не смотрит на меня. Она прижимает ребенка к груди, перешагивает через меня и поспешно удаляется.

Том наклоняется, просовывает руку под ремень моих джинсов и перетаскивает за него на кухню. Я брыкаюсь, сопротивляюсь и пытаюсь за что-нибудь уцепиться, но все бесполезно. Я почти ничего не вижу — глаза заливают слезы, и все расплывается. Пока меня тащат, голова бьется о пол, и каждый удар сопровождается взрывом боли, меня мутит. Потом острая боль вдруг пронзает висок, и больше я ничего не чувствую.

Воскресенье, 18 августа 2013 года

Вечер

Она лежит на кухне на полу. Она вся в крови, но не думаю, что рана была серьезной. Он не закончил начатое. Не знаю, чего он ждет. Наверное, ему непросто пойти на это, ведь он ее когда-то любил.

Я была наверху, укладывала Эви и размышляла: разве не этого мне хотелось? Чтобы Рейчел исчезла навсегда и никогда больше не появлялась в нашей жизни? Я так мечтала об этом. Понятно, что я думала не о том, что происходит сейчас, но я хотела, чтобы ее больше не было. Я мечтала о жизни без Рейчел, и теперь моя мечта может осуществиться. И останемся только мы втроем — я, Том и Эви, — как и должно быть.

На мгновение я позволяю себе насладиться этой фантазией, но потом опускаю глаза на спящую дочь и понимаю, что это всего лишь фантазия. И ничего больше. Я целую свой палец, прикладываю его к чудесным губкам моей малютки и знаю, что мы никогда не будем в безопасности. Я никогда не буду в безопасности, потому что я буду знать, а он не будет во мне уверен. И кто сказал, что не может появиться другая Меган? Или — что еще хуже — другая Анна, другая я?

Я вернулась вниз. Он сидел за кухонным столом и пил пиво. Сначала я ее не увидела, но потом заметила ее ногу и решила, что все кончено, но он сказал, что она жива.

— Просто слегка пристукнул ее, — объяснил он.

На этот раз он не сможет сказать, что все вышло случайно.

Мы сидели и ждали. Я тоже достала себе пиво, и мы пили вместе. Он сказал, что действительно очень сожалеет, что завел роман с Меган и все так вышло. Потом поцеловал меня, обещал загладить вину, сказал, что все у нас будет хорошо.

— Мы уедем отсюда, как ты всегда хотела. Поедем туда, куда скажешь. В любое место.

Он спросил, смогу ли я простить его, и я ответила, что со временем, наверное, да, и он мне поверил. Мне кажется, что он поверил.

Как и обещали, началась гроза. От раската грома Рейчел очнулась — было слышно, как она корчится на полу.

— Тебе лучше уйти, — говорит он мне. — Ступай наверх.

Я целую его в губы и ухожу, но наверх иду не сразу. Беру в прихожей телефон, сажусь на нижнюю ступеньку с трубкой в руках и жду подходящего момента.

Я слышу, как он разговаривает с ней, тихо и мягко. Потом слышу ее. Мне кажется, она плачет.

Воскресенье, 18 августа 2013 года

Вечер

Я слышу какой-то шелестящий звук. Потом сверкает молния, и я понимаю: идет дождь. На улице темно, и гремит гром. Я не помню, когда вдруг стемнело. Боль в голове возвращает меня к реальности, и сердце уходит в пятки. Я лежу на полу. На кухне. Мне с трудом удается поднять голову и чуть приподняться на локте. Он сидит за кухонным столом с бутылкой пива в руках и смотрит в окно. Там гроза.

— Что мне делать, Рейч? — спрашивает он, заметив, что я подняла голову. — Я сижу здесь… уже почти полчаса и задаю себе этот вопрос. Что мне с тобой делать? Какой ты мне оставляешь выбор?

Он делает большой глоток и задумчиво меня разглядывает. Я с трудом принимаю сидячее положение и опираюсь спиной о кухонный шкаф. В голове все плывет, рот полон слюны. Меня тошнит и вот-вот вырвет. Я кусаю губу и впиваюсь ногтями в ладони. Мне нужно вывести себя из ступора, я не могу позволить себе слабость. Надеяться мне не на кого. Я это знаю. Анна не собирается звонить в полицию. Она не станет подвергать риску свою дочь ради меня.

— Ты должна признать, — говорит Том, — что виновата во всем сама. Подумай: если бы ты оставила нас в покое, то никогда бы не оказалась в таком положении. И я бы не оказался в таком положении. И никто из нас. Если бы ты не появилась здесь в тот вечер и если бы Анна не прибежала домой, увидев тебя, я бы, наверное, смог все утрясти с Меган. И не был бы… так выведен из себя. Не потерял бы самообладания. И не сделал бы ей ничего плохого. И ничего тогда бы не случилось.