Влад Костромин - Кукушкины слезки

– Что?

– Какого хрена вам от меня было надо?

– Поговорить хотели.

– Хотели бы поговорить – пришли бы как люди и поговорили. А вы такую баню испортили, черти нерусские.

– С чего ты взял, что мы нерусские?

– Я же не дурак, – выдохнул струю дыма, – и глаза на месте. Видел, что у твоих шестерок стручки обрезаны. У тебя тоже?

– Я гражданин Израиля! И вы не имеете права…

– А мне хоть Сектора Газа, – легонько щелкнул апперкотом с левой в подбородок, заставляя замолчать. – Я тут на все право имею. Израиль далеко, а ты тут, в полной моей власти. Я ведь сначала было подумал, что вы из ГБ-шников бывших, под блатных рисующихся, – встал, подошел к столу, налил пива, вернулся на табурет со стаканом в руке, – а когда обрезки увидел, то дошло, что вашего брата в КГБ не брали. Понял, что дело нечисто, – отхлебнул пива. – Да и ребятишки твои расслабились, языки распустили. Банька завсегда человека мягше делает, гуманнее, – допил, перевернув опустевший стакан, резким движением разбил о голову Ури. – Я бы даже сказал – добрее. Короче, у меня еще возни много – трупы прикапывать, баню отмывать от вашей поганой крови. Говори, не томи.

– Я из Моссада 9 9 «Мосса́д» («Ведомство разведки и специальных задач») – политическая разведка Израиля, по назначению и функциям сравнимая с ЦРУ. https://ru.wikipedia.org/wiki/Моссад , – мотнул головой, чтобы струйка крови с порезанной макушки не текла в глаз. – Ацтек и Иван местные, расходный материал на одну операцию.

– Я так и думал – дисциплины никакой. Так какого черта от меня надо Моссаду?

– Мы должны были сработать под местную братву.

– Не очень вышло, да и местную я все знаю, еще с тех пор, когда они голубей гоняли. Дальше.

– С твоей помощью добраться до Карловки.

– Зачем?

– Этого я не знаю. Инструкции должен был дать связной.

– Юлиан Семенов отдыхает.

– В Карловке мы должны были встретиться со связным.

– Ты меня случайно за нос не водишь, сын Синая?

– Нет.

– Как узнать связного?

– Не знаю, он должен был сам на нас выйти.

– Что же с тобой делать? – встал, забрал табурет, переставил к столу. Начал чистить сушеного окуня, задумчиво глядя на Ури. – Сдать нынешнему КГБ или как они сейчас называются? Сдать и пускай с тобой разбираются? Ну так два трупа же за дверью лежат…

– Я никому не скажу, клянусь!

– Все так говорят… И оставлять тебя нельзя: один не усторожу. Либо сбежишь, либо меня кокнешь. М-да, дилемма, как говорит учитель математики.

– Отпусти меня, – Ури просительно заглянул в глаза.

– А ты мне потом пригодишься? – усмехнулся горько. – Жизнь не сказка, она страшнее. Вы на машине?

– Да, возле ворот стоит.

– Как нехорошо. Полдеревни уже ее приметили. Неосторожные вы, – попенял пленнику, – непрофессионалы. Кто же в наши деревни так вламывается?

– Мы же думали, что вместе с вами выйдем, все тихо – мирно.

– А ежели бы не смогли врасплох захватить? У меня ведь и карабин имеется.

– Мне сказали, что вы будете в бане, а в баню с собой никто карабин не потащит.

– Итить-заплатить, – удивился Александр Степанович. – Кто же такой умный?

– Я их не видел, инструкции были напечатаны на бумаге. Но они даже про то, что у вас будут раки, знали.

Александр Степанович задумчиво посмотрел на раков. Неведомый противник слишком уж проницателен. Или… или сам и организовал все это: пиво и раков. Да и среди местных кто-то мог присматривать… Посмотрел на коробку импортной рации.

– Где вторая?

– В машине… – отвел взгляд, – в машине оставили…

– Почему тогда эту не оставил?

Ури молчал.

– Вам же кто-то отсюда сигнал подал, – уверенно сказал Александр Степанович. – Так?

Ури молчал, затравленно глядя в пол.

– Интересная штука, – Александр Степанович взял пистолет, навел на пленника. – Громко стреляет? Ну да и ладно, молчи, – отщелкнул предохранитель и надавил на спусковой крючок.

Хлопок, колено Ури взорвалось кровавыми каплями и костяной пылью. Ури закричал.

– Кричи, тут стены толстые: никто не услышит. А если и услышат, то подумают, что я напился и песни ору, – взял банку, щедро хлебнул пива. – Может пиво для того завезли, чтобы деревенским не до криков было?

Встал и поднял один из принесенных Ури стаканов. Подумав, поднял и поставил на стол и два других: нечего мусорить, еще и так баню придется оттирать от следов расправы. Но это потом, потом… Сейчас есть проблемы понасущнее.

– Кто подавал вам сигнал?

– Я не знаю! Правда не знаю! Он сказал в рацию и все!