Джеймс Уилсон - Игра с тенью

— О, какая чепуха! — возразила леди Истлейк со смехом. — Не верю в нее ни минуты! — Поверьте, именно поэтому я здесь, — возразила я (с изумлением расслышав в собственном голосе утраченное было воодушевление). — Люди, с которыми имеет дело Уолтер, как правило, могут поведать лишь о середине жизни и о позднем периоде Тернера. И теперь Уолтеру предстоит тяжелая задача: проанализировать эти сообщения и попытаться составить из них связную картину. А я тем временем должна оставаться в Лондоне и выяснить как можно больше о начале его жизни и карьеры.

Глаза леди Истлейк недоверчиво сощурились.

— Лично мне ваша задача кажется куда более сложной.

— Только с технической стороны, — парировала я. — Все, кто знал юного Тернера, предположительно мертвы. Мне предстоит отыскать хоть какие-то свидетельства — мемуары, письма, частные бумаги, — которые уцелели и содержат полезные подробности. Сложность состоит в том, чтобы разузнать, где вести поиски, и получить соответствующее разрешение. А само чтение и разбор бумаг — задача по силам любому компетентному клерку.

Однако леди Истлейк мне не поверила. Она смотрела на меня пристально, а на ее сложенных в скептическую полуулыбку губах читалось: «Отлично. А теперь скажи мне правду». Но я сумела выдержать ее взгляд, и она смягчилась.

— Но в таком случае я ничем не могу быть вам полезна, — сказала она, звякнув колокольчиком. — Вам необходимо поговорить с моим мужем. Он знал Тернера и его окружение на протяжении сорока лет и с общественной, и с профессиональной точки зрения.

Услышав об этом, я не могла не подивиться тому, что она до сих пор нас не познакомила. Однако в следующий момент последовало объяснение:

— Я предпочитаю не тревожить его, когда он столь сильно загружен. — Леди Истлейк покачала головой. — Столько обязанностей, и они множатся день ото дня. Утром он посетил дворец, вечером обедает с Лэндсдауном, а завтра, полагаю, отправится в Палату лордов. — Внезапно она утратила привычное самообладание и повернулась ко мне с почти молящим выражением. — Он далеко не молод, Мэриан, и, признаюсь, его здоровье очень меня тревожит. Но что я могу сделать?

Я была избавлена от необходимости отвечать, ибо в этот момент появился лакей, и леди Истлейк, мгновенно вернувшись к своему обычному командному тону, сказала:

— А, Стоукс. Будьте любезны, узнайте у сэра Чарльза, не сможет ли он уделить нам пару минут?

Некоторое время после ухода Стоукса она молчала, задумавшись. А затем — видимо, надеясь убедить не только меня, но и себя, — добавила:

— Но, возможно, это пойдет ему на пользу, вам не кажется? Отложить ненадолго служебные обязанности?

И действительно, быстрота, с которой явился сэр Чарльз, доброжелательность его приветствия и рукопожатия, казалось, подтвердили это предположение леди Истлейк. Или сам сэр Чарльз считал именно так, поскольку он сумел скрыть напряженность, с которой ожидал приглашения, освобождающего от тягостного долга, — как узник ждет тех драгоценных мгновений, когда ему разрешают выйти в тюремный двор и ощутить прикосновение солнечных лучей. Поначалу я подумала, что леди Истлейк, руководствуясь безошибочным взаимопониманием, существующим иногда между супругами, просто-напросто выбрала верный момент, чтобы обратиться к мужу; однако вскоре мне стало ясно: дело вовсе не в ней, а в нем. Мне кажется, он — один из самых очаровательных (и по-английски спокойных, меланхоличных) мужчин, каких я когда-либо встречала. Он далеко не красавец — у него слишком глубоко посаженные глаза и слишком большой рот; и все-таки его лицо излучает столько интеллигентности, обаяния и мягкого юмора, что физические недостатки становятся незаметными. Нетрудно понять, почему сэр Чарльз достиг высокого положения и столь востребован: будь вы супруг царствующей особы, член Королевской академии или всего лишь незамужняя protegee его жены, рядом с ним вы всегда чувствуете, что сейчас он предпочитает именно ваше общество любому другому.

— Мы нуждаемся в твоей помощи, дорогой, — сказала его жена, когда он уселся напротив, — дабы ты помог нам спасти Тернера.

— В самом деле? — мягко откликнулся он, взглянув на меня с удивленной улыбкой.

— В этот момент, как ты знаешь, он попал в когти гадкого Торнбери.

— Бедный Торнбери, — отреагировал сэр Чарльз в том же тоне.

Однако жена, казалось, его не услышала.

— Брат мисс Халкомб, — продолжила она, — предпринимает доблестные усилия спасти его и написать собственный вариант биографии Тернера.