Джеймс Уилсон - Игра с тенью

Они были больше, чем я предполагал, и чернее — небо как раз посветлело с рассветом, и они нависли надо мной неровным силуэтом. Увидев их вблизи и осознав их размер, я прежде всего подумал о том, какая огромная сила поместила их сюда; потому что их будто разбросали вдоль хребта беззаботно и легко, как рассыпанную ребенком гальку. Но не это заставило меня остановиться и задрожать, а странная тревожная дрожь узнавания. Вскоре я понял и ее причину: передо мной лежала не куча камней, как я думал, а огромный дракон.

Я моргнул и посмотрел еще раз. Все верно: вот его тупая голова (всего мгновение назад она казалась мне огромной скалой), вот пасть, распахнутая из-за огромного веса челюсти; голова обращена к городу внизу; под ней виднелись шипы и складки свернувшегося тела.

Я знал, что никакой это не дракон, но одновременно был уверен, что это дракон и я должен его победить.

Я взобрался на самую вершину по его грубой потрескавшейся коже, по костлявым позвонкам его крыльев и встал там, дрожа. Через пару минут справа от меня появился край солнца, оставляя на небе ярко-оранжевые следы. Когда первые слабые лучи разбежались над долиной, они задели фасад дома на другой стороне реки — с такого расстояния он был всего лишь белым пятнышком, но по его положению я знал, что это должен быть Фарнли-холл. Через несколько минут он снова исчез, скрылся за дымкой тумана, поднимавшегося от влажной земли. Вскоре всю эту картину накрыла сверкающая полупрозрачная дымка, сквозь которую виднелись пятна коричневого, желтого и зеленого — чистый цвет, не связанный ни с каким предметом. Я понял с абсолютной уверенностью, что Тернер наверняка стоял здесь таким же утром, как сегодня, и наблюдал в природе те самые эффекты, которые его критики считали неестественными.

Я посмотрел себе под ноги. Никакой чешуи. Никаких крыльев. Никаких когтей. Это были камни.

Я рассмеялся от облегчения.

Хозяин «Черного быка» неплохо справился с чисткой и сушкой моей одежды. Его жена починила разорванный рукав.

За завтраком я спросил у девочки-служанки про трубача.

— О, это Джон, сэр, — сказала она, хихикнув. — Она так каждое утро делает, когда заканчивает ночную смену. Предупреждает тех, кому на работу, что пора вставать.

Я прибыл в Фарнли в одиннадцать часов; но когда я объяснил старому привратнику, зачем пришел, тот покачал головой и поджал беззубый рот:

— Попробовать можно, сэр. Но я слышал, что хозяин сегодня уезжает.

Это было неприятно; но нельзя поворачивать назад, когда я зашел так далеко. Оставался шанс, что старик ошибся или, по крайней мере, что мистер Фокс сумеет уделить мне полчаса перед отъездом, и я бодрым шагом двинулся по дорожке.

Но через пару минут я увидел, что навстречу мне едет черный экипаж, запряженный парой лошадей. Возможно, это просто посетитель, сказал я себе, но мои собственные глаза с этим не соглашались; что-то в легкости хода лошадей и расслабленном поведении кучера говорило мне, что они на родной земле. Приближаясь, лошади замедлили ход, и, наконец, когда я шагнул в сторону, чтобы пропустить экипаж, он остановился рядом со мной. Окошко опустилось, и из него выглянул человек лет шестидесяти с квадратным подбородком и волнистыми седыми волосами.

— Вы наверняка мистер Хартрайт, — сказал он.

— Мистер Фокс?

Он кивнул.

— Я получил вашу записку, сэр, — сказал он, протягивая мне руку — Я бы ответил, если бы знал, где вы остановились. Вся беда в том, что мне сегодня надо ехать в Лондон.

Он рассмеялся и открыл дверцу:

— Если вы не прочь проехать со мной до Артингтона, мы поговорим по дороге, а потом Хейс отвезет вас в Отли или куда вам надо. Боюсь, ничего лучшего не могу предложить.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал я, ставя ногу на ступеньку и готовясь сесть напротив него. Но место оказалось занято худым, желчного вида слугой, который подался прочь от меня так нервно, будто я был прокаженным. Он встревожено посмотрел на мистера Фокса:

— Мне сесть с Хейсом, сэр?

— Да, будьте так добры, Викери.

Слуга выскочил из другой дверцы и принялся застегивать сюртук и натягивать перчатки. Мистер Фокс постучал по стеклу и показал часы.

— Пожалуйста, Викери.

Слуга поспешил к кучеру на козлы.

— Я плохой путешественник, — сказал мистер Фокс, когда экипаж дернулся и снова тронулся. — Мне никогда не хочется уезжать из дома, мне вечно кажется, что колесо сломается, или одна из лошадей потеряет подкову, или на нас нападут разбойники… — На лице его появилась открытая улыбка, и он выглядел как типичный добросердечный англичанин — пока не становилось ясно, что глаза его не улыбались, оставаясь осторожными и сумрачными, будто жизнь научила его всегда ждать худшего. — Так что я всегда выезжаю пораньше, и обычно мне приходится ждать полчаса на станции, что очень раздражает слуг. — Он рассмеялся и погрозил пальцем. — Но для вас это удачно — больше времени для разговора.