Алёна Половнева - Мегеры

– Странно, он ведь всегда просто рядом стоит… – Саша нервно пошевелила ногами и щелкнула крышкой зажигалки.

Она сидела на стуле для гостей возле больничной койки, съежившись и вцепившись одной рукой в сиденье, словно боялась упасть.

Когда Саша ее увидела, увидела ее волосы, она поняла – их перепутали. Сходство было такое, что Саше казалось, что это ее шевелюра разметана по больничной подушке.

Лиля смотрела на Сашу, не отрываясь, и шевелила опухшими потрескавшимися губами. Саша наклонилась к ней.

– Расскажи про него , – прошептала она, – Ви просила…

– Вашу ж мамашу, почему я? – воскликнула она, отпрянув. – Сама расскажи! Тебя же Ви просила!

– Я? Кто мне поверит? – прошептала девица. – Кто я? Я – Полутьма.

– Я такая же, как и ты! – яростно зашептала Саша. – Чем я, по-твоему, лучше? Бабуинья внучка, дочка Грязной Агнесс…

Саша осеклась и всмотрелась в опухшее лицо Лили Полутьмы.

– Ты боишься, что тебя Ви с того света достанет? – недоверчиво спросила она.

Лиля невнятно хрюкнула и натянула больничный плед до подбородка. Саша проглотила усмешку.

В палату тихо вошла Азия Брокк, и им пришлось замолчать.

Азия всегда передвигалась почти бесшумно, хоть и носила очень узкую юбку и лодочки на высоких тонких каблуках. Ее каштановые волосы были собраны в тяжелый узел на затылке. Надменная, ироничная, с пронизывающим насквозь взглядом, она пугала Сашу до чертиков. Азия умудрялась подмечать мелкие детали и делать пугающе точные выводы. И совершенно не была похожа на сына. Его взгляд был направлен внутрь, сосредоточен на какой-то невидимой наблюдателю работе. Он мгновенно отрешался от внешнего мира, стоило только на минуту оставить его одного.

Саша заметила, что ее мысли как обычно скатились к Брокку.

– Закончила допрос? – холодно поинтересовалась Азия. – Пойдем ко мне в кабинет. Отдыхайте, о вас позаботятся.

Последнюю фразу она адресовала псевдо-Саше, и в ее голосе не было ни тени сочувствия.

– Как они ее нашли? В какой момент времени ее можно было принять за меня? – поинтересовалась Саша робко, семеня за Азией.

Азия обернулась через плечо, бросила на нее острый взгляд и усмехнулась.

– Эта шлюшка – наше домашнее животное.

Азия шла настолько широко, насколько позволяла ее узкая юбка, и настолько быстро, насколько позволял высокий каблук. Саша шла следом, не поднимая глаз от носков своих армейских ботинок, и размышляла о том, как же легко ее заменить. Покрасить волосы хной, нарастить синтетическими прядями длину и найти в комиссионке стоптанные башмаки и линялые джинсы. Платить этой кукле-вуду аккордно и чувствовать себя счастливым.

Саша ощутила себя дешевкой.

Она старалась не смотреть по сторонам. Больница, которая была куда уютней и чище, чем ее мысли, угнетала Сашу. К тому же она молилась, чтобы не наткнуться на Брокка. На его территории у него преимущество, сбежать будет тяжело.

– Не озирайся, у него выходной. Они с Демидом накурились до беспамятства и даже не заметили, что у них на крыльце умирает кто-то.

В лифте ехали молча. В кабинете, светлом и просторном, Саша присела на большой кожаный диван. Азия остановилась напротив нее, прислонившись задом к своему рабочему столу. Саше пришлось задрать голову, чтобы смотреть ей в глаза. Диван, который словно был создан для того, чтобы посетители чувствовали себя ничтожествами, обнял ее своими пухлыми скользкими подушками.

– Кто это? – Азия протянула руку за Сашиным телефоном. Она внимательно посмотрела на фотографию, повертев ее так и сяк. Мужик, запечатленный на ней, был будто бы заснят из кустов.

– Коллектор, – пояснила Саша.

Коллектор был мал ростом, рыжеват, усат и повадками напоминал Тараканище Чуковского. Голос у него был очень высокий и скрипучий, а манера говорить – по-бабьи истеричная, что отнюдь не придавало веса его словам. Эдакая мелкая козявочка-букашечка, незаметная, но вонючая и прилипчивая. Но пакостил он отменно! Саша была несколько раз облита краской, трижды получила пощечину и пару пинков под зад – он действительно каждый раз стоял в стороне, сам рук не пачкая. Восемь раз ей угрожали изнасилованием, унизительно похлопывая по груди и заду. Каждый раз при встрече, он предлагал ей единственный выход – отработать долг.

Саша вовсе не собиралась жаловаться, тем более непринужденно болтать об этом с Азией Брокк. Но, похоже, она и так догадалась обо всем и наградила ее долгим взглядом, полным то ли сочувствия, то ли отвращения.