Алёна Половнева - Мегеры

Саша посмотрела на него с недоверием. Она не стала спрашивать, какого именно доктора Бобр имеет в виду.

– А потом понравилось? – спросила она.

Демид поморщился и кивнул.

– Прекращай! – велела Саша. – Пообещай мне, что прекратишь!

Демид вздохнул и кивнул. Саша переставила стул так, чтобы было видно экран ноутбука.

– Твою мать, это как татуировку на лице сделать… – скривилась она, глядя на фотографию.

– Жалеешь? – Демид развернул фото на весь экран.

– Я подумала: «Ну что такого?!». Я ведь даже не раздевалась. А вышло как обычно: тело одето, а душа – наизнанку.

Демид усмехнулся и протянул было руку, чтоб похлопать ее по коленке.

– Э! Ты руки не мыл!!! – отпрянула Саша в притворным ужасе.

И вдруг они рассмеялись. Громко, в голос, как смеялись, когда им было по десять лет. Они часто сидели тут же, в библиотеке, на этой же тахте, и не было в их жизни унизительных секс-перфомансов, долгов, драм, были живы родители, и сквозь большое решетчатое окно падал золотистый солнечный свет, обещая легкую жизнь и вечную беспечную юность.

– В следующий раз не крась глаза, – велел Брокк.

Он подобрал с пола скромное черное платьице и кинул рыжеволосой девушке, сидящей на скомканной кровати.

– Вечером? – спросила она, откинув длинные пряди с плеч, обнажив маленькую безупречную грудь.

Брокк обернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Давай вечером.

Она кивнула, легко подскочила с кровати, оделась и смахнула несколько крупных купюр с тумбочки себе в сумочку. Только одна осталась сиротливо лежать.

– Скидка постоянному клиенту, – пояснила она.

Брокк не взглянул ни на нее, ни на деньги. Она быстро вышла из комнаты, спустилась по дубовой лестнице, пересекла гостиную и выбежала на улицу, накинув на плечи легкую куртку. И никто бы не заметил ее – будто бы тигровую лилию вынесло сквозняком в высокие двери – но на лестнице она столкнулась с Анникой.

– Мама, у нас тут опять бляди шастают! – завопила она.

– Аня! – укоризненно крикнула Азия из своей комнаты.

– Мат?

– Границы.

– Ты уже взрослая девка, сиськи третьего размера, а ябедничаешь как детсадовка, – прокомментировал Брокк из ванной.

Двери в комнаты были открыты, и домочадцы сновали туда-сюда по утренним делам.

– Когда ж вы вырастете уже? – досадовала Азия.

– И съедете? – спросила Анника ехидно и пнула дверь ванной.

– Нет, съезжать не надо, – Азия вышла из своей комнаты полностью одетой, – я жду тебя в машине.

– Надо съезжать! – снова завопила Анника. – Что это за дом с одной ванной?

Брокк вышел в коридор в джинсах и с голым торсом. Светлые волосы были влажными.

– А бигуди чего не накрутил? – Анника зло оттолкнула его и заперлась в ванной.

Азия в дверях столкнулась с Демидом.

– Слушай, а чего ты шлюху эту таскаешь? – спросила Анника, выпорхнув из ванной, – помирился бы с Сашкой… Она тебя любит… Привет.

– Кто его любит? Его никто не любит, – сыронизировал Демид, смерив Аннику взглядом. На ней была форменная короткая юбчонка, не прикрывавшая длинных тонких ножек.

– Саша, – ответила Анника.

– Неравнодушна, это точно, – согласился Демид.

Брокк отмахнулся от них.

– Что за девка рыжая? Впервые вижу, а я тут всех знаю, – поинтересовался Демид, когда за матерью и дочерью закрылась дверь.

– Лиля или как-то так…

– Единственная шлюха Лиля, которую я знаю, еще недавно была брюнеткой. Мы в школе вместе учились…

В школе Демид был милым мальчиком, носил розовые рубашки, смешные галстуки-бабочки и робко увивался за девочками – его оленьи глаза, высокие скулы, чувственные губы компенсировали нескладность его тела. В университете он вдруг сам собой превратился из тощего угловатого парнишки в высокого изящного юношу и принялся усердно пестовать образ модника-интеллектуала. Проколол оба уха, менял прически, носил странные ботинки, майки с глубоким вырезом, бесформенные пиджаки, очки в черной тонкой оправе и часы на пластиковом ремешке. Он вдруг принялся крутить романы и с парнями, и с девушками, часто влюбляясь в первую или первого встречного и остывая через пару часов без ущерба для личности и эго. Демид определял себя как пансексуала, утверждая, что главное в сексе не пол, а личность.

– И много ты ей платишь?

– Саша дома? – Брокк проигнорировал вопрос Демида и плюхнулся рядом с ним на диван.

Демид развернул газетный сверток, высыпал немного травы в маленькую стальную трубку и поджег. Выдохнув едкий дым, он закашлялся.