Любовь Паршина - Сломанный крест. История чёрного серебра

– Да, Федя. Извини. Ты – молодчина. Нам все очень пригодится. Жду завтра в то же время.

– Спокойной ночи, Андрей Палыч.

– И тебе, Федя.

– Да не дай Бог! Целую.

Андрей Павлович усмехнулся, взвешивая мобильник на ладони, и вернулся в комнату. Марина взглянула на него.

– Со службы звонили?

– Нет, любовница. Скучает. Ну ты же ее видела – высокая, стройная блондинка. Только зовут ее Фёдор.

Марина с ледяным лицом захлопнула книгу, выключила свою лампу и укрылась одеялом.

***

Это было строгое и в общем-то неприметное здание. Стояло оно не на самом проспекте, а в переулке, напротив некоего объекта вечной стройки. Четыре строгих этажа с наглухо закрытыми окнами. В переулке дверь без каких-либо опознавательных знаков, только с глазком и кнопкой звонка – вход для персонала. Основной вход был во дворе – там была такая же дверь, но на ней уже имелась медная табличка с единственным словом: « Marquis ».

Имелся у здания и еще один этаж – под землей. Не просто подвал – этаж, где располагалось хозяйственно-бытовое сердце всего заведения. Не только котельная, щитовая и склад с морозильником, но и подсобки, кабинеты и отдельная столовая – никакая часть этой примитивной, обыденной жизни не касалась тех, кто развлекался и развлекал наверху. Руководство клуба вообще старалось не вмешиваться в то, что происходило на подземном этаже, полностью положившись на заведующего хозяйственной частью. Тот добросовестно выполнял свои обязанности, получал неплохой оклад и не тревожил хозяев по пустякам.

Конечно, интерес спецслужб к их заведению пустяком назвать было нельзя, но об этом он также ничего не сообщил. За время его работы в «Маркизе» да и вообще в течение всей жизни у него накопилось достаточно темных секретов, которые оказалось возможным превратить в рычаги воздействия.

Он отлично понимал, что этот вечер может стать последним для него в этом хлебном, престижном заведении. Пусть даже на «минусовом» этаже.

Но он просто велел принести ему кофе, подлил туда коньяку, а на вопросы, что происходит в аварийной щитовой и «кто эти люди?», отвечал, что «сам вызвал ремонтную бригаду для замены проводки на участке». И очень-очень надеялся, что члены «ремонтной бригады» простят ему, как и обещали, некоторые былые грехи. Также он старался не думать о том, что еще пара автобусов с «ремонтными бригадами» быстрого реагирования наверняка ждут где-то за углом на случай, если «ремонт» не удастся провести по-тихому.

Аварийная щитовая состояла из двух маленьких, тесных комнат с очень тусклым светом. Людей набралось немного – кроме Кречетова, Савина и Мити, только Майор Климов и старший лейтенант Резникова. Причем Савину и Резниковой предстояло работать «в зале». Савина решено было посадить за столик, заказанный Федькой, а Резникову – подослать к Игошину и Ларсену под видом девушки от заведения, чтобы она в нужный момент увела из зала хотя бы одного из них – желательно, Ларсена.

Кречетов про себя невольно отметил, что старший лейтенант на редкость хороша и ничто в ее внешнем виде не должно вызвать подозрений: охрана примет ее за девочку одного из гостей, гости – за работницу заведения.

Наконец, закончил наводить марафет Савин.

– Андрей Павлович, ну как?

Спустился он в подвал, как и все, в рабочем комбинезоне, а теперь надел дорогой костюм, пару перстней, зализал волосы. Лицо он старался сделать непроницаемым, потому как (это Кречетов видел и понимал) чувствовал себя в такой лощеной шкуре отвратительно.

– Хорошо выглядишь. Камеру с микрофоном повесили?

– А как же!

– Молодцы. Кстати говоря… – Кречетов взглянул на часы. – Пока есть время, пусть наш Фёдор спустится к нам. На него тоже аппаратуру повесим.

Чтобы позвонить, Кречетов отошел к двери – только там брал сеть мобильный – и набрал Федьку.

– Алло, Федя. Спустись к нам в щитовую. По делу.

Ответом ему была тишина – слишком долгая, чтобы оказаться случайной. Затем вызов завершился.

– Ну что? – спросил Савин, когда Кречетов вернулся к собранному наспех пункту наблюдения с тремя мониторами.

– Сейчас будет. Удалось подключиться к камерам наблюдения?

– Конечно, Андрей Павлович, – сообщил Митя. – Всё видим, всё пишем.

– Федя спустится – повесишь на него камеру.

– Есть!

Тут Кречетов заметил, что Климов украдкой, будто между делом покосился на них – как-то слишком внимательно, цепко, осмысленно.

Вскоре действительно явился Фёдор.