Андрей Щупов - Бумеранг

– Ломит, говоришь?

– А то! Не знаю, как до вас добрался. – Стас изобразил на лице страдание, даже чуть сгорбился. Впрочем, носатого это ничуть не проняло.

– Ты адресом не ошибся, родной?

– Да вы чего, в натуре! Был ведь уже у вас. Только вы тогда в Октябрьском стояли. Теперь пацаны подсказали, будто сюда перебрались. А мне, понимаешь, в лом уже терпеть. – Стас пошелестел купюрами. – Ты смотри, если мало, могу добавить. Бабок-то как раз навалом…

Лысый приоткрыл окно пошире, настороженно скосил глаза, пытаясь изучить пространство за спиной Стаса. Впрочем, будь за Зиминым верные товарищи, при таком дожде вряд ли он сумел бы что-нибудь рассмотреть. Но, видимо, к какому-то решению лысый типчик все же пришел.

– Что ж, давай сюда свои денежки, поглядим, как помочь твоему горю.

Стас с готовностью протянул пару бумажек.

– Хватит?

– А у тебя никак еще есть?

– Ну, если нужно добавить…

Дверной замок неожиданно щелкнул. Лысый изобразил радушную улыбку.

– Какой же базар под дождем? Ты давай залазь сюда, тут, под крышей, все и обговорим…

О такой удаче Стас не мог даже мечтать, однако для приличия все же немного помялся.

– Я вообще-то думал, это в машинах делается.

– А я тебя куда зову? Не в машину, что ли? Ты вообще поменьше думай, братан. Голову с мозгами береги. – Осклабившись, лысый типчик приветливо распахнул дверцу. – Ну, давай же, залазь. Или испугался чего?

Стас Зимин втиснулся в салон, плюхнулся на мягкий плюш. Разворачиваясь, успел все же бросить взгляд на заднее сиденье. Марат не соврал, – там расположилось еще двое: мужчина и совсем сопливая девчонка. Надо сказать, довольно смазливая. А может, только так выглядела. Пухлые губки путаны были ярко подмалеваны, глаза подведены чем-то ядовито синим, веки присыпаны серебристыми блестками. Хотела, наверное, походить на снежную королеву, но вместо этого стала похожей на вурдалака из старых черно-белых фильмов. Впрочем, кто их знает современных путан, – может, и впрямь косила под вампиршу. Иные мужички клюют именно на таких.

– Ну, вот, кореш, тут и потолкуем. – Лысый захлопнул дверь и, видимо, в ту же самую секунду обменялся с сидящими позади условным знаком.

– Не рыпайся, барашек!

Шеи Зимина коснулась отточенная сталь, и лысый разом стер с лица приторную улыбку.

– Только дернись, вмиг на куски покромсаем.

Стас Зимин послушно замер.

– Да разве я дергаюсь! Сижу спокойно.

– Вот и сиди… – Лысый надвинулся на Зимина рыхлым туловищем,. – Ты что же творишь, канюк вонючий? Или хочешь, чтобы мы тебя прямо здесь опустили?

– Ничего я не хочу! Чего вы, ребятки! За что?

– Хочешь, чтобы я тебе растолковал? – Глаза у лысого блеснули масленым нездоровым блеском, и, пожалуй, только сейчас Зимин окончательно уверился в правоте Гусли. Не зря полицейский сделал стойку на этих ребят, – кое-что в этой жизни лейтенантик, действительно, понимал. Во всяком случае, можно было биться об заклад, что обладатель лысины знаком с наркотическими веществами не понаслышке.

– Вы чего, мужики! – Стас чуть шевельнулся, проверяя силу руки, держащей нож. Увы, перышко держали крепко. – Что я вам сделал-то, в натуре?

– В том-то и дело, что ничего, кореш. – Лысый поднес к лицу Стаса руку с деньгами, тряхнул фальшивыми купюрами. – Ты чего нам принес, фуфел дешевый? Или думал, проканает твоя липа?

– Что дали, то и сунул… – Стас уже сграбастал рукоять «Гюрзы» в кармане, мысленно успел порадоваться тесноте салона, в котором разглядеть его движение было крайне затруднительно.

– Ты нам лапшу-то не вешай! Ща поставим на колени, дадим десяток пинкарей в грудянку и отвалишь отсюда готовым инвалидом.

– Да с чего вы взяли, что это липа?

– А с того, родной, что этими пальчиками, – лысый демонстративно потер перед носом Зимина подушечками большого и указательного пальцев, – я любую лажу враз просеку. Без лупы и банковских детекторов.

– Чего ты с ним базаришь, Гур! Это же мент, сразу видно. Сначала приятеля подослал, теперь сам заявился.

– Вот и я смекаю точно так же, – кивнул лысый, и глазки его блеснули нездоровой желтизной. – Потому и голосовал за то, чтобы малость задержаться. Печенкой чуял – еще какой-нибудь лох явится.