Тесс Герритсен - Грешница

– Наша Джейн Доу не вписывается в эту картину, – сказала она.

– Доктор Айлз.

– Для убийства Говарда Редфилда есть логическая причина. Возможно, он был стукачом в расследовании Комиссии по ценным бумагам. Факт пыток подтверждает, что его смерть – результат не банального грабежа. Убийца явно чего-то хотел от него. Может быть, расплаты. Или информации. Но при чем здесь наша Джейн Доу – скорее всего нелегальная иммигрантка? Кому понадобилась ее смерть?

– Вот ведь вопрос, а? – Дин посмотрел на Риццоли. – Насколько мне известно, вы расследуете еще одно дело, которое тоже может переплетаться с этим.

Его взгляд, казалось, смущал Джейн. Она нервно тряхнула головой.

– Нет, оно совершенно из другой оперы.

– Детектив Кроу сказал мне, что в монастыре было совершено нападение на двух монахинь, – сказал Дин. – На Ямайка-Плейн.

– Но тот преступник не стрелял. Монахини были избиты, предположительно молотком. Похоже на приступ ярости. Какой-то псих, ненавидящий женщин.

– Может, он хотел, чтобы вы так думали. Ему нужно было скрыть связь с двумя другими убийствами.

– Что ж, ему это удалось. Пока доктор Айлз не диагностировала проказу у Джейн Доу. Выясняется, что одна из монахинь, на которую было совершено нападение, сестра Урсула, когда-то работала в деревне для прокаженных в Индии.

– В деревне, которой больше не существует, – сказала Маура.

Дин взглянул на нее.

– Что?

– Возможно, это была резня на религиозной почве. Около сотни человек были уничтожены, а деревню спалили дотла. – Маура немного помолчала. – Сестра Урсула единственная, кто уцелел.

Никогда еще она не видела Габриэля Дина таким потрясенным. Обычно именно он владел секретами и делал разоблачения. Новая информация повергла его в глубокое молчание.

Она подкинула ему еще одну новость:

– Думаю, наша Джейн Доу могла быть из той самой деревни в Индии.

– Вы же раньше говорили, что она латиноамериканка, – удивился Кроу.

– Это была лишь гипотеза, основанная на пигментации кожи.

– А теперь на вашу гипотезу повлияли открывшиеся обстоятельства?

– Нет, на нее повлияли результаты вскрытия. Помните ту желтую нитку, прилипшую к ее запястью?

– Да. В лаборатории подтвердили, что это хлопок. Возможно, просто кусок шнурка.

– Шнурок на запястье носят от дурного глаза. Это индийская традиция.

– Опять Индия, – вздохнул Дин.

Маура кивнула.

– Мы все время возвращаемся к Индии.

– Монахиня и прокаженная нелегалка? – удивился Кроу. – Как мы привяжем их к корпоративной заказухе? – Он покачал головой. – Профессиональных киллеров нанимает только тот, кто рассчитывает выиграть по-крупному.

– Или кому есть что терять, – заметила Маура.

– Если все эти убийства заказные, – сказал Дин, – можно быть уверенным в одном: ваше расследование будет внимательно отслеживаться. Вам необходимо исключить утечку какой-либо информации по этим делам. Потому что кто-то очень пристально наблюдает за работой бостонской полиции.

"И за мной тоже", – подумала Маура, содрогнувшись от этой мысли. А она была все время на виду. На месте преступления, в выпусках новостей. Все видели, как она шла к машине. Она привыкла находиться под прицелом телекамер, но сейчас вдруг подумала о том, что за ней наблюдали и другие глаза. Они следили за ней. Маура вспомнила, какое жуткое чувство испытала в темноте ресторана "Мама Кортина": ощущение надвигающейся угрозы. То же самое испытывает добыча, которую выслеживает хищник.

– Мне нужно осмотреть место преступления. Монастырь, где напали на монахинь, – сказал Дин и посмотрел на Риццоли. – Сможешь показать мне?

Какое-то мгновение Риццоли молчала. Она сидела, не шелохнувшись, и смотрела на фотографию Говарда Редфидда, скрючившегося в багажнике.

– Джейн!

Она вздохнула и выпрямилась, как будто вдруг нашла в себе источник силы. Зарядилась энергией. И твердостью.

– Поехали, – сказала она и встала из-за стола. Взглянув на Дина, произнесла: – Я так понимаю, мы снова одна команда.

"Я справлюсь с этим. Я справлюсь с ним".

Риццоли вела машину в направлении Ямайка-Плейн; она не отрывала взгляда от дороги, но мысли ее были сосредоточены на Габриэле Дине. Без всякого предупреждения он вновь вторгся в ее жизнь, и она была настолько ошеломлена этой внезапностью, что даже не могла разобраться в своих чувствах. В горле стоял ком, руки стали вялыми. Еще вчера она решила для себя, что самое худшее позади и со временем она сможет забыть об их романе. С глаз долой – из сердца вон.