Тесс Герритсен - Грешница

– Габриэль не такой.

– Правда?

– Да.

– Ты так говоришь, потому что запала на него.

– К чему весь этот разговор?

– Я беспокоюсь за тебя. Ты как будто падаешь со скалы и даже не хочешь позвать на помощь. Думаю, тебе больше не с кем поговорить об этом.

– Я говорю с тобой.

– Да, но не рассказываешь всего.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Он давно не навещал тебя, так ведь?

Риццоли не ответила, даже не посмотрела на него. Вместо этого она уставилась на расписную стенку напротив.

– Мы оба заняты.

Корсак вздохнул и покачал головой, всем своим видом выражая сочувствие.

– Не скажу, что я влюблена и все такое. – Взяв себя в руки, она наконец встретилась с ним взглядом. – Думаешь, я рассыплюсь на куски только из-за того, что меня бросит какой-то парень?

– Ну, я не знаю.

Она рассмеялась, но смех был вымученным, Джейн и сама это поняла.

– Это всего лишь секс, Корсак. Встретились, разбежались, и жизнь продолжается. Мужчины постоянно этим занимаются.

– Ты хочешь сказать, что в этом смысле ты ничем не отличаешься от мужчин?

– Хватит пудрить мне мозги двойными стандартами.

– Нет уж, давай выясним. Ты хочешь сказать, что если мужчина уйдет, ты спокойно отнесешься к этому? А как насчет разбитого сердца?

Она в упор посмотрела на него.

– Я переживу.

– Ну и хорошо. Потому что он не стоит твоих страданий, Риццоли. Нечего по нему горевать. Я ему так и скажу в следующий раз, когда увижу.

– Зачем тебе это?

– Что?

– Вмешиваться в чужие дела. Пытаешься давить. Мне это не нужно. У меня и без того достаточно неприятностей.

– Я знаю.

– Своим вмешательством ты только усугубишь проблему.

Корсак внимательно посмотрел на нее. Потом опустил взгляд.

– Извини, – тихо произнес он. – Знаешь, я ведь просто так, по-дружески.

Почему-то именно эти слова растрогали ее до глубины души. Винс сидел, понуро опустив голову, и, глядя на его лысину, она почувствовала подступающие слезы. Бывало, что он вызывал у нее отвращение, раздражал, приводил в ярость.

А бывало, что Риццоли смотрела на него другими глазами и видела в нем порядочного человека с добрым сердцем; в такие минуты ей становилось стыдно за себя.

Они молча надели пальто и, вынырнув из прокуренного бара Дойла, окунулись в морозную ночь с ее искрящимся снегом. С подстанции Ямайка-Плейн вырулила патрульная машина, и ее голубые огни прорезали пушистый снежный занавес. Они проводили патруль молчаливыми взглядами, и Риццоли подумала о том, что сегодня ожидает этих ребят. Кризисных ситуаций всегда хватало для любого дежурства. Семейные ссоры, бытовые драки. Потерявшиеся дети. Растерянные водители возле своих побитых машин. Множество жизней переплеталось невидимыми нитями. И в то время как каждый копошился в своем мирке, полицейский был обязан видеть всю вселенную разом.

– Ну, а какие планы на Рождество? – нарушил молчание Корсак.

– Поеду к родителям. Мой брат Фрэнки приезжает на праздники.

– Это тот, который морской пехотинец?

– Да. Когда он появляется, вся семья должна падать перед ним ниц.

– Ух ты! У вас с ним соперничество?

– Нет, я уже давно проиграла. Фрэнки недосягаем. Ну, а ты что делаешь на Рождество?

Он пожал плечами.

– Не знаю.

В этом ответе явно содержался намек на приглашение. "Спаси меня от одинокого Рождества. Спаси меня от моей проклятой жизни". Но она не могла спасти его. Она даже себя не могла спасти.

– Есть кое-какие планы, – поспешил добавить он. Гордость не позволила ему вымучивать приглашение. – Может, съезжу во Флориду к сестре.

– Здорово. – Она вздохнула, и изо рта вырвалось облачко пара. – Что ж, мне пора домой, надо хоть немного поспать.

– Если захочешь встретиться, у тебя есть номер моего сотового. Да?

– Да, есть. Желаю тебе счастливого Рождества. – Она направилась к своей машине.

– Эй, Риццоли!

– Да?

– Я знаю, ты все еще сохнешь по Дину. Извини, что я так сказал про него. Я просто подумал, что ты могла бы сделать выбор получше.

Она рассмеялась.

– Как будто у меня очередь стоит из поклонников.

– Ну, – сказал он, уставившись в небо и старательно избегая ее взгляда. – Есть один парень.

Она замерла, подумав: "Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль".

Прежде чем она успела ответить, Корсак резко повернулся к своей машине. Небрежно махнув ей рукой, он открыл дверцу и нырнул в салон. Она молча глядела ему вслед, пока его автомобиль, взметая за собой снежную пыль, не исчез из виду.