Тесс Герритсен - Грешница

Риццоли слишком долго сидела на корточках. Она поднялась и размяла затекшие мышцы. Было уже восемь часов, они пропустили ужин, и сил у Риццоли явно поубавилось. Она стояла, глядя на девочку – точную свою копию, с такими же непокорными волосами, таким же решительным лицом.

– Скажи, Нони, ты часто забираешься на чердак? – вымученно спросила Риццоли.

Пыльная шапка волос утвердительно дернулась.

– И что ты там делаешь?

– Ничего.

– Ты только что говорила, что играешь в куклы.

– Это я вам уже сказала.

– А что еще ты делаешь?

Девочка пожала плечами.

– Да ладно, там же скучища, – поднажала Риццоли, – не думаю, что ты так просто болталась бы по чердаку, если бы там не было ничего интересного.

Нони опустила взгляд и уставилась на колени.

– Ты когда-нибудь наблюдала за сестрами? Ну, просто смотрела, чем они занимаются?

– Я все время их вижу.

– А когда они в своих кельях?

– Мне не разрешают туда подниматься.

– Но ты когда-нибудь наблюдала за ними тайком, когда они тебя не видели?

Нони по-прежнему сидела опустив голову. Потом буркнула, уткнувшись в свитер:

– Это называется подсматривать.

– И ты знаешь, что так делать нельзя, – сказала Грейс. – Это вторжение в частную жизнь. Я тебе говорила.

Нони скрестила на груди руки и продекламировала, передразнивая мать:

– "Вторжение в частную жизнь".

Это прозвучало издевкой. Грейс покраснела и двинулась на дочь, словно намереваясь ударить ее.

Риццоли жестом остановила женщину.

– Миссис Отис, вы не будете возражать, если я попрошу вас и мать Мэри Клемент выйти на минутку?

– Вы говорили, что мне можно остаться, – возразила Грейс.

– Думаю, Нони нуждается в маленьком полицейском внушении. Лучше, если вас при этом не будет.

– Ах, да. – Грейс кивнула, и в ее глазах вспыхнул недобрый огонек. – Конечно.

Риццоли угадала: Отис была заинтересована вовсе не в том, чтобы защитить дочь; ей хотелось, чтобы Нони приструнили. Призвали к порядку. Она метнула в сторону дочери взгляд, в котором читалось: "Допрыгалась", и вышла из комнаты в сопровождении аббатисы.

Какое-то время все молчали. Нони сидела, опустив голову и сложив руки на коленях. Полное послушание. Идиллическая картина.

Риццоли придвинула стул и села напротив девочки. Она молчала, словно чего-то ожидая. Выдерживая паузу.

Наконец Нони украдкой взглянула на Риццоли.

– Чего вы ждете? – спросила она.

– Жду, пока ты расскажешь мне, что видела в комнате Камиллы. Потому что знаю: ты подглядывала за ней. Я и сама любила подглядывать, когда была маленькой. Шпионила за взрослыми. Смотрела, какими странными вещами они занимаются.

– Это ведь "вторжение в частную жизнь".

– Да, но все равно забавно, не так ли?

Нони подняла голову и вперила взгляд в Риццоли.

– Вы хотите меня обмануть.

– Я не собираюсь тебя обманывать, ясно? Мне нужно, чтобы ты мне помогла. Думаю, ты очень умная девочка. И уверена, ты видишь многое из того, чего взрослые не замечают. Что ты на это скажешь?

Нони пожала плечами.

– Может быть.

– Так расскажи мне, чем занимаются монахини.

– Какие-нибудь странности?

– Да.

Нони наклонилась к Риццоли и тихо произнесла:

– Сестра Эбигайл носит памперсы. Она писает в штаны, потому что очень старенькая.

– Сколько ей лет, как ты думаешь?

– Ну, лет пятьдесят.

– Да уж. Действительно, старая.

– Сестра Корнелия ковыряет в носу.

– Фу, какая гадость.

– И швыряет козявки на пол, когда думает, что этого никто не видит.

– Еще хуже.

– А сама требует, чтобы я мыла руки, говорит, что я маленькая грязнуля. Но она руки не моет, а ведь они у нее в козявках.

– Ты мне так аппетит испортишь, ребенок.

– Я ее как-то спросила, что же она сама козявки не смывает, а она взбесилась. Сказала, что я слишком много болтаю. Сестра Урсула тоже так сказала, когда я спросила ее, почему у той тети нет пальцев, и шикнула на меня, чтобы я замолчала. Мама все время заставляет меня извиняться. Она говорит, что ей за меня стыдно. Что я вечно лазаю там, где мне не место.

– Ну, ладно, ладно, – сказала Риццоли, делая вид, будто у нее разболелась голова. – Это и в самом деле любопытные вещи. Но ты ведь знаешь, что меня интересует?

– Что?

– Что ты видела в комнате Камиллы, когда подглядывала в дырку? Ты ведь подглядывала, правда?

Нони опять уставилась на коленки.

– Может быть.

– Так да или нет?

На этот раз Нони смиренно кивнула головой.

– Я хотела посмотреть...