Светлана Нилова - В поисках шестого океана. Часть вторая. Крушение

С того дня началось их противостояние. Кот приходил, садился и просто смотрел. Иногда подходил ближе, словно пробовал расстояние. Ближе, чем на три-четыре метра, Джазз не подпускала его – она улепетывала, сверкая своими зелеными глазами. Кот, которого все в больнице окрестили Прохиндей, уходил.

Однажды он сел на привычное расстояние, потом встал и начал отходить. Снова сел. Джазз, как завороженная, пошла за ним, потом, словно опомнившись, опять ощетинилась и в два прыжка убежала.

То же самое произошло на следующий день. Уже вся больница была прикована к этому шоу. Если Прохиндей приближался – Джазз отпрыгивала, если отходил – она следовала за ним.

– Куда идешь, дура?! – волновались старушки, выпрыгнув из Альцгеймера. – Он заманивает тебя!

– А может, это любовь? – спрашивала актриса, поглаживая свой живот.

– Любовь?! – фыркала женщина, обварившая мужа. – Сначала подманит, потом использует и бросит. Да еще обрюхатит.

Дальше вопрос заходил, что делать с котятами, то есть с беременностью, и надо ли в таком юном возрасте делать аборт. Все говорили одновременно, забывая, что речь идет о кошке, каждая вспоминала свою историю. Так я узнала, что в 60-е в Америке была эпоха хиппи и тема секса перестала быть запретной. Вообще, я много чего узнала о сексе. В приюте, да и школе, это были разговоры сексуально озабоченных подростков. Здесь же я услышала воспоминания зрелых женщин.

Разница была. Они мало задумывались о партнере, концентрируясь на собственных ощущениях, я не могла их понять. По разговорам выходило, что любовь и секс – совершенно разные вещи и те, у кого они совпадают, просто счастливицы.

«Нет, – думала я. – Заниматься сексом без любви я не буду никогда!»

Все были так увлечены разговорами, что никто не заметил, как наша любимица Джазз исчезла. Не появилась она и на следующий день. Заплаканная санитарка, молоденькая девушка, рассказала, что облепила объявлениями несколько кварталов, что доктор Кейн обращался в приют потерявшихся животных и даже объявил награду. Но все безрезультатно. Джазз пропала. Она ушла с рыжим Прохиндеем, и у нее теперь другая жизнь. А мы остались. В той же атмосфере и с теми же диагнозами. Только теперь без Джазз.

Вся эта кошачья эпопея заняла всего неделю, но она переполошила всю больницу. Разговоры не умолкали, и я тоже думала: а что, если бы на месте Джазз была я? Чем меня можно соблазнить, чтобы я покинула родной дом и ушла с незнакомцем неизвестно куда? Нет, это невозможно. Я еще не сошла с ума. У меня есть свой дом и доктор Келли, то есть Джейн. Зачем мне куда-то уходить? Я со стыдом вспоминала теперь, что когда-то хотела уехать к Джо и жить с ним в резервации, в индейском племени. Может быть, я бы и смогла жить там, но не с Джо. Он слишком амбициозен, чтобы ограничиться лесом. Ему нужен весь мир. Любил ли он меня? Или я была для него очередным рубежом по завоеванию? Оставил бы он меня, если бы добился желаемого, или нет? Теперь я не узнаю об этом никогда. Я ведь любила Джо и всегда верила ему.

Нельзя верить. Никому.

Я вспомнила легенду про двух птиц и через Алека передала Джо записку.

«Не в этой жизни.

Пташка.»

Поначалу я сторонилась «психических» и не вступала с ними в контакты. Но меня уговорили посетить сеанс групповой терапии, и мне это даже понравилось. Все сидели за длинным столом и рисовали пальцами, поочередно макая их в баночки с красками. Кто— то выводил каракули, кто-то прикладывал поочередно руки. Задача была нарисовать свое настроение. Я взяла темно-синюю краску и несколькими штрихами изобразила куст со множеством переплетающихся веточек. На каждой ветке у меня были и листья, и цветы, и бабочки, и божьи коровки, и даже паучок с сеточкой паутины. И весь этот огромный куст рос из маленького семечка, похожего на орех.

– Что это? – спросили у меня.

– Мозги, – ответила я, старательно, насколько это было возможно пальцами, прорисовывая извилины.

– Почему твой мозг такой маленький?

– Это по сравнению с остальным. С мыслями. Потому что мыслей так много, все даже не помещаются на листе.

– Это все в твоей голове? – покачала головой ложнобеременная актриса.

– Безумие заразно, – вздохнула женщина, обварившая своего мужа.

– Надо держаться от нее подальше, правда, малыш? – актриса погладила свой живот.

Я расстроилась и начала новый рисунок. Мне достаточно было и пальцев. Я нарисовала две мишени. На одной в центре был Том, на другой – я. Ближний круг, у Тома: Вики, Вик, Стейси, Салли. У меня: Джейн, Джо, Алек, Стейси, Брайн.