Юхан Теорин - Приют Святой Патриции

– Нет приятелей, – только и сказал он.

– Нет приятелей… нет друзей, – уточнил Тони. – Почему?

– Не знаю… они считают, что я придурок.

– Почему?

– Потому что я рисую комиксы.

– Ты рисуешь? Очень хорошо… а чем ты еще занимаешься в свободное время?

– Читаю… немного играю на ударных.

– В группе?

– Нет… в школьном духовом оркестре.

– А в оркестре у тебя нет друзей?

Ян покачал головой.

– Значит, ты чувствуешь себя одиноким? Самым одиноким человеком в мире? Так, Ян?

Ян кивнул.

– И кто тому виной? Думаешь, это твоя вина?

– Наверное. – Ян пожал плечами.

– Почему? В чем ты виноват?

– У всех остальных есть приятели.

– У всех?

– У всех. Они могут дружить, а я почему-то не могу. Хотя должен бы.

– И у тебя никогда не было друзей?

Ян отвернулся и посмотрел в окно:

– Почему никогда? Раньше был один, в классе. Но они переехали.

– Как его звали?

– Ганс.

– И как долго вы дружили?

– Долго. Думаю, с детского садика.

– Значит, ты можешь дружить, Ян? В тебе нет ничего такого, что помешало бы тебе дружить с людьми твоего возраста.

Ян опустил глаза.

Я писаюсь по ночам, и это все портит , хотел он сказать, но промолчал.

– С тобой все в порядке, – повторил Тони и откинулся на стуле. – А потом поговорим, что мы можем сделать, чтобы ты чувствовал себя лучше. Договорились?

– Договорились.

И Ян пошел по коридору к лестнице, читая по дороге таблички на дверях.

Гуннар Толль, дипл. психолог; Людмила Нильссон, дипл. врач; Эмма Халеви, дипл. психолог; Петер Бринк, куратор. Ни одно из этих имен ровным счетом ничего ему не говорило.

Ян проснулся и поначалу никак не мог сообразить, где он. Улегся где-то – одетый, даже в куртке, – на холодном каменном полу. Улегся и заснул. Точно не дома. А где?

Над головой – низкий потолок из армированного бетона.

Бетон… Ян сразу вспомнил. Он в лесном бункере. Забрался сюда, хотел немного отдохнуть после сумасшедшего дня – и вырубился.

Глупо. И опасно. Стальная дверь приоткрыта – его сапоги чуть не торчат наружу. Он выглянул – серое небо, серый ельник. Скоро рассвет.

Он вдруг похолодел: а что, если Вильям удрал в темноте? Нет… в полуметре он слышит ровное дыхание под ворохом шерстяных одеял. Вильям все еще спит.

Воздух в бункере довольно холодный. Он замерз, в ногах никакой чувствительности, и начал поджимать пальцы, чтобы стимулировать кровообращение.

С трудом сел – тело не слушалось. Совершенно не отдохнул – наоборот, чувствовал себя грязным и уставшим.

Вчера вечером его опьяняло чувство победы – план удался, все вышло, как он хотел. А сейчас вся его коварная затея представлялась глупой, жестокой и даже преступной. Что он делает? Он в бункере с крошечным ребенком, которого намеренно запер здесь накануне.

Вильям пошевелился, и Ян замер. Просыпается? Нет. Пока нет.

Ян вытащил робота наружу и записал три новых послания – дескать, все хорошо, Вильям, все замечательно, не о чем волноваться – и поставил рычажок на Standby . Это значит, что громкоговоритель робота будет активироваться голосом Вильяма. Как только Вильям заговорит, робот тут же произнесет: «Все хорошо, Вильям».

Вильям тоненько покашлял – уже второй раз. Рука выпросталась из-под одеяла – он что-то искал на бетонном полу.

Ян поставил робота, быстро вылез из бункера и запер засов.

Сорок шесть часов , подумал он и посмотрел на часы.

Без десяти семь. Осталось тридцать часов, и тогда он выпустит Вильяма. Тридцать часов – это немало.

Через четверть часа он вернулся в «Рысь». Еще никто не пришел, но у него был свой ключ.

Тишина. Тяжелая, странная тишина – он привык, что здесь звучат детские голоса.

Поставил кофеварку, опустился в кресло и закрыл глаза. Из головы не выходила картина – крошечная ручонка Вильяма ищет что-то на бетонном полу. Или кого-то. Мамину руку.

За несколько минут до половины девятого открылась наружная дверь. Конечно же Нина, заведующая, пришла первой. Под глазами синие круги от усталости.

– Сегодня дети не придут. Мы разместили их в других садиках.

– Понятно.

– Ты ничего не слышал? Ничего нового?

Он посмотрел на нее, и вдруг ему захотелось рассказать ей все. Рассказать, что с Вильямом все в порядке, что он заперт в замаскированном бункере в лесу, что мальчик, конечно, немножко испуган, но в полном порядке, потому что Ян все так замечательно спланировал.

Но главное: рассказать, почему он так поступил. Рассказать, что Вильям тут, в общем-то, ни при чем.