Юхан Теорин - Приют Святой Патриции

Ян намеренно держится на пару шагов позади. Ему представился Карл с перерезанным горлом. Если у Рёсселя по-прежнему с собой бритва, надо быть начеку.

Метров через двадцать Рёссель останавливается перевести дыхание:

– А представляешь, каково было тащить его сюда?

– А он еще был жив? Йон Даниель? Или ты убил его там, наверху? – Конечно, он не поверит Рёсселю, что тот нашел парня мертвым.

– Я вообще его не убивал. – Рёссель говорит с такой интонацией, будто он устал отвечать на этот дурацкий вопрос. – Он умер у меня в багажнике. Кто знает, какой дряни он напился в тот вечер. Задохнулся собственной блевотиной, – брезгливо добавляет он. – Так что моей вины в его смерти нет.

– Он бы жил, если бы ты оставил его в покое. Другие же тоже пили эту дрянь.

Рёссель пожал плечами.

– Мог бы и не напиваться как свинья, – сказал он и молча полез дальше. Все время почему-то оглядывался, словно желая убедиться, не поджидает ли его невидимый враг.

Несколькими метрами выше Ян различает крутой обрыв на фоне ночного неба, и в тот же момент Рёссель исчезает из виду. Ян следует за ним. Оказывается, здесь небольшое, почти плоское плато над лесом – часть видимой издалека горной цепи.

Рёссель дожидается его с лопатой в руке. Убедившись, что Ян никуда не делся, подходит к одинокой сосне.

– Вот сюда я и пришел в ту ночь… Бродил тут и раньше, так что местность знакомая. Последний раз незадолго перед… перед этим был сильный зимний шторм. Бурелом… И сосенку эту тоже наклонило, так что все корни были видны. И пустая яма.

Ян поднимает Ангела. Плато метров пятнадцать – двадцать шириной. С другой стороны – обрыв, а внизу – то самое дикое нагромождение валунов.

Здесь, на плато, никакой поросли, ни одного кустика – только эта сосна. И никаких следов ветровала – дерево растет прямо, хотя хвоя местами пожелтела и осыпалась.

– Где он?

– Здесь. – Рёссель подошел к сосне. Голос его звучит совершенно механически, как у робота. – Я принес тело сюда, сбросил в яму, уперся в ствол и выровнял дерево. И все… исчез парень.

Ян посветил на сосну Ангелом:

– Она умирает.

– Теперь – да…

Рёссель отходит на шаг от дерева и расстилает на земле одеяло. Потом говорит:

– Копай… рядом со стволом.

Ян смотрит на корни… копать будет нелегко. Думает о корнях, о тайнах… а главное, о своем выборе.

Поднимает лопату. С размаха всаживает в землю и начинает копать.

Копать трудно – земля неподатливая и твердая, к тому же мешают корни. Рёссель стоит по другую сторону сосны с лопатой в руке, но не копает – смотрит, как это делает Ян. Рядом с сосной растет холмик выкопанной земли. Время от времени Ян нажимает кнопку на Ангеле и светит в увеличивающуюся яму, но ничего не видно.

– Продолжай.

И Ян продолжает.

Некоторые корни настолько толсты, что перерубить невозможно, приходится выковыривать из-под них землю буквально по горсточке.

Он останавливается передохнуть и смотрит на часы. Без четверти час. Руки болят, но он не обращает внимания и снова приступает к работе.

Еще один корень… или это не корень? Нет, это что-то другое.

Человеческая кость. Он замирает на полувзмахе, опять включает Ангела и видит, что не ошибся: перед ним пожелтевшая, с прилипшими комьями земли человеческая кость.

А вот еще. И еще. Кости и лохмотья полусгнившей ткани.

Рёссель удовлетворенно кивает:

– Продолжай.

– Я могу его повредить…

– Его ? Не его , а что . Всего лишь тело. Труп.

Ян начинает осторожно разбирать землю. Молча. Осторожно подкапывает землю вокруг, в основном руками. Постепенно появляется весь скелет. Но за эти годы корни выросли, некоторые кости поломаны, другие отсутствуют.

Через полчаса от влажной стены раскопа отделяется большой камень и тихо скатывается в яму.

Нет, не камень. Это череп. Яну вовсе не хочется его рассматривать, но он сразу замечает, что кое-где на черепе сохранились остатки полуистлевшей кожи, похожие на тонкий пергамент.

Рёссель молча спускается в яму, достает по одной кости и передает Яну. Ян раскладывает их на одеяле. Череп тоже.

Наконец работа закончена. Костей больше нет.

– Все? – спрашивает Ян.

– Вроде бы все… – Рёссель вылезает из ямы, делает глоток водки из бутылки, морщится и неожиданно улыбается: – Осталось завершить все это дело.

Стоит, опершись на лопату.

– Завершить?

Ответа на вопрос он не получает, но внезапно слышит шорох за спиной.

Шорох шагов.