Борис Омский - Салага-2

Воронина умом бог не обидел. С первых слов догадался, в чем его Лазуткин обвинить собирается, потому что всего один за ним грех числился – выживший свидетель Петров из их последнего дела, связанного с забайкальским золотом.

– Прости, Юрий Денисович! – покаянно роняя голову на грудь, с чувством глубокой вины произнес он. – Сам из-за этого вторую ночь не сплю. Новая власть народ вконец испортила. Добросовестного исполнителя днем с огнем не сыщешь. Уж насколько я в командире забайкальской группы не сомневался, а и он подвел – упустил свидетеля. Спасибо, тот обыкновенным мужиком оказался и о том, как правильно на дно лечь, никакого понятия не имел. Несмышленыш в наших делах, одним словом. Больше чем на неделю не хватило. Засветился. Ну, я и рассудил: зачем тебя по пустякам тревожить, сам управлюсь. С виновного стружку снял и велел промах исправить.

– И что, исправил виновный промах? – насмешливо спросил Лазуткин.

Воронин потупился:

– Еще не докладывал.

– И не доложит. На том свете он, со всеми своими помощниками. Покрошил их твой несмышленыш, как сухарики для птичек.

– Всех четверых?! – Пораженный Воронин даже привстал со скамейки.

– Троих лично, а четвертый еще раньше под грузовик попал, когда после неудачного покушения ноги уносил.

– А сам?

– Парой царапин отделался. Сейчас в больничке их залечивает.

– Вот везучий.

– Может, везучий, а может, кадры у тебя так себе. Но ни первое, ни второе, как понимаешь, для такого зубра, как ты, не оправдание. Однако ругать тебя задним числом пустая трата времени. Время сейчас не на ругань тратить надо, а на спасение золота. И на нашу удачу, тот, за кем твой Столяр так неуклюже охотился, пока не выболтал точные координаты места, где оно спрятано. С него из-за ранения даже показания по всей форме не сняли. Нет ни протокола допроса, ни вещественных доказательств. Пожалели, дали до понедельника здоровье поправить. Выходит, ничего у сотрудников местного УФСБ нет, кроме свидетеля. Как его не станет, вообще на мель сядут. Тут еще я за них возьмусь, прикажу убийц Петрова в недельный срок найти. А через неделю разгоню всех к чертовой бабушке. Видишь, у меня все просчитано, лишь бы твои мастера опять не напортачили.

– Сам поеду! – с неожиданной для Лазуткина экспрессией воскликнул его собеседник. – За всем прослежу, все лично проконтролирую.

Юрий Денисович, чей взгляд до этого лениво бродил в пространстве между качелями, шведской стенкой и песочницей, повернулся к Воронину.

– Остынь и дослушай до конца, – остановил он компаньона. – Петров этот признал в командире твоей незадачливой группы бывшего товарища по оружию. Ребятки, как мне доложили, встречались на войне в Афганистане, и он вспомнил имя Столяра и некоторые подробности его биографии. Один ретивый подполковник по фамилии Володин отправил запрос на установление Бориной личности в министерство обороны. Я, разумеется, запретил копать дальше, велев в понедельник передать все наработки по делу и свидетеля моим людям. Но если Петров будет нынешней ночью убит, положение изменится. Оно вынудит меня поневоле санкционировать активность по линии Столяра. И до того, как мои люди выйдут на охранное предприятие «Титан», где директорствовал майор, ты должен замести все дорожки, ведущие от него к нам. Значит, тебе, мой друг, лучше оставаться здесь, в Москве, и вплотную заняться «Титаном».

Воронин, скрестив руки на груди, тяжело навалился спиной на спинку скамейки:

– Виноват. Сам обязан был сообразить насчет «Титана».

– Да бог с ними, с извинениями, – махнул рукой Лазуткин. – Главное, еще и с «Титаном» не накосячь.

– Что ты! Что ты! – вновь оживился Воронин, – Положение под контролем. Дискету из тайника с данными на наше секретное подразделение «Меч» я сегодня же изыму. Кое-какое оружие, снаряжение и учебные пособия, не используемые в работе и обучении охранных служб, прикажу вывезти. В той или иной степени осведомленных о «Мече» сотрудников фирмы хорошенько проинструктирую, как вести себя на случай проверки. Для страховки подброшу в кабинет Столяра две-три улики, косвенно намекающие на связи покойного директора с криминальным миром. Валюты чуток в сейфе оставлю. В общем, создам видимость, что он на свой страх и риск подрабатывал на заказных убийствах, для чего привлекал себе в помощь кое-кого из алчных до денег охранников.

– Правильно мыслишь. Узнаю прежнего генерала Воронина, – улыбнулся Лазуткин. – А с Петровым чтобы твои люди к утру управились. Работа несложная. Больничка, где Петров лечится, в глухомани, именуемой пригородным поселком Павловский, находится. Охрана – один человек из местного УФСБ. Больничная не в счет, одно название что охрана.