Таша Янсу - Дверь

Джулия досадливо пожевала нижнюю губу.

– Я не специально.

– Я знаю. Эй, Джулия. – Бен вдруг дико посерьезнел. Непривычно было видеть его таким. – Если чувствуешь, что что-то не так, ты должна тут же рассказать мне. Я всегда буду на твоей стороне, ты же знаешь.

– Ладно, – немного удивленно кивнула Джулия.

– Даже если это мелочь и кажется не существенной, – не сдавался Бен. – Я хочу знать. Я волнуюсь за тебя.

– Я поняла, – раздраженно перебила Джулия. Тело передернулось, как от озноба.

Она никак не могла сообразить, что же не так, откуда ясно различимый подвох в глазах Бена, которого она прежде всегда читала как открытую книгу.

Может, он действительно просто волнуется, и не стоит искать Особого Смысла там, где его нет?

Поэтому Джулия взяла себя в руки, несмотря на звон в голове, и растянула губы в слабой улыбке.

– Спасибо.

Она удобней устроила голову на подушке и с внезапной сильной любовью потянула Бена за руку на себя. Бен послушно устроился на ней, коленями все так же на полу. Джулия поцеловала его в густые темно-каштановые волосы, крепко прижалась губами к макушке, а затем так же резко оттолкнула.

– А теперь мне нужно встать и привести себя в порядок. Я хочу прогуляться. Составишь компанию?

Растерянное испуганное лицо Бена непонимающе нахмурилось, а потом, когда до него дошло, он с облегчением засмеялся.

– Не раньше, чем ты поешь. Не хотелось бы тащить тебя домой на руках, если ты снова грохнешься в обморок.

Бедняга Бен. Должно быть, она здорово его напугала. Джулии стало совестно и в то же время эгоистично тепло. Она соблазнительно облизала губы и провокационно низким голосом спросила:

– Даже если я буду в чулках? Неужели откажешься от такого и не воспользуешься случаем?

– Иногда твои фетиши меня пугают, – пробормотал Бен.

– Знаешь, я подумала, может ну ее, эту прогулку? Я бы хотела провести экскурсию по более… приятным местам…

Глаза Бена загорелись тем самым опасным заинтересованным огнем, который всегда ее возбуждал.

– Если ты…

– «В состоянии», хочешь сказать? – сощурилась Джулия, решительно откидывая плед в сторонку. – О, поверь, я отлично выспалась. Главный вопрос, в состоянии ли ты.

Джулия пробыла в ванной достаточно долго, чтобы гудящее чувство в голове совсем исчезло, а возбуждение от предстоящего секса накалилось до предела – она надела кружевное белье и придирчиво разглядывала себя в зеркале, нанося последние штрихи макияжа и представляя реакцию Бена. Достаточно долго, чтобы обнаженный Бен, устроившийся в постели, жадно и голодно смотрел, как она медленно приближается, а потом, не удержавшись, поднялся ей навстречу.

Они занимались любовью долго и со вкусом. После испортивший чулки Бен моментально заснул, но к Джулии сон не торопился. Она высвободилась из медвежьих объятий своего парня и ушла в ванную. Привела себя в порядок, при свете неполной, но яркой луны прибралась в комнате, хорошенько укрыла одеялом Бена и отправилась на кухню. Немного успокоив лютый голод, Джулия уставилась на часы. Почти два ночи. Сна ни в одном глазу. Из-за этого чертова обморока весь режим сбился.

Качая головой, так и эдак прислушиваясь к себе, Джулия направилась ко второй комнате посмотреть книги. Неплохо было бы устроиться на кухне со стаканом молока и интересной историей. Или напротив, какой-нибудь невыносимо скучной, от которой немедленно захочется спать.

Мысленно посмеиваясь, Джулия толкнула дверь и включила свет. Ужасное чувство «дежа-вуу», как называла его одна подруга, влюбленная в Париж, накрыло плотным непроницаемым покрывалом. В комнате было чисто, мокро, пахло краской, на стене появились несколько намертво приклеенных плакатов – Джулия, фыркая, попыталась отогнуть уголок и посмотреть, что же было на обратной стороне. Видимо, Бен не знал, куда себя деть. В больницу отсылать ее не стал, сидел весь день дома, вот и нашел себе развлечение. Но…

Джулия на шаг отодвинулась, пристально вглядываясь в стены. Место под картиной, изображающей цветущую сакуру, было закрашено свежей персиковой краской. Насколько Джулия помнила, там ничего такого не было, что следовало бы закрасить. Она коснулась ладонью стены, убрала, уставилась на свою руку. Еще не высохшая полностью краска оставила матово-липкое чувство. Джулии вдруг стало жутко. Она воровато огляделась.

Два часа ночи, промежуток между часом и тремя, самое темное время суток, час быка, час демона.

К чему она это вспомнила?