Таша Янсу - Дверь

Бен успокаивающе провел рукой по ее гибкой спине. Ласки становились все более откровенными, через минуту приход властной сестры был позабыт, как и ее странные слова.

Они рухнули на кровать, долго и чувственно занимались сексом, и Бен думал, что сердце вот-вот выпрыгнет от счастья из груди.

После разрядки он долго обнимал ее. Они прижались губами друг к другу. Просто так, словно чтобы в лишний раз убедиться, что они, наконец, действительно вместе – в оторванном от мира островке спокойствия.

В идиллии любви наступила роковая пятничная ночь, о которой предупреждала Джейн. К этому времени Бен об этом начисто забыл.

Летние каникулы были в самом разгаре. До учебы в университете было далеко, на работе в магазине стройматериалов Бен в честь их с Джулии воссоединения взял короткий отпуск за свой счет. Пятница прошла ярко и увлеченно и закончилась горячим сексом. Джулия счастливо и благодарно целовала его, а Бен замирал от крохотной, но ослепительной вспышки ясного как никогда, удивительно осязаемого нежного чувства к ней. Он погрузился в дрему, поплыл как в невесомости, а потом спустя некоторое время вдруг очнулся, словно включили кнопку в голове. В доме было темно. Джулии нигде не было.

Ничего не понимая с полусна, Бен проморгался, на секунду допустив испугавшую мысль, что Джулия на самом деле не переехала к нему, что это был лишь сон. Но тело приятно ломило от недавнего оргазма, а опухшие от поцелуев губы все еще немного саднили.

Он нащупал пол ногами и, опасаясь ушибить мизинец в темноте, поковылял к туалету, решив разбираться с проблемами по мере их поступления. Джулия наверняка либо тоже в туалете, либо принимает душ (но тогда почему узкая полоска света из-под двери ванной не освещает коридор?), или же сидит на кухне, пьет горячий ромашковый чай маленькими глоточками? В полной темноте и одиночестве. Угум.

Бен лениво прислушался к журчанию в унитазе, стряхнул капельки мочи, как вдруг до его слуха донеслось странное поскрипывание, потом звук, будто что-то маленькое упало на пол. Покрываясь мурашками, Бен окончательно проснулся, поспешно включил свет в гостиной и огляделся, все больше паникуя.

– Джулия? – неуверенно позвал он.

Джулия не отзывалась. Непонятный звук усилился. Бен поспешил в его сторону. Прихватил на всякий случай вазу, осторожно сняв с нее цветы. Подкрался к двери пустовавшей комнаты, в которой намеревался затеять ремонт, и замер.

В полутьме вырисовывались неясные очертания чужого присутствия. Обдало странным холодом. Волосы на ногах встопорщились. Гусиная кожа цепко обхватила тело.

– Джулия?..

Джулия двигалась резко и отрывисто. Стояла у стены и… и рисовала огромную дверь.

Бен словно в трансе нащупал выключатель. Щелкнул тумблер, и он сощурился от яркого света трех стоваттных ламп. Ужаснулся. Двери были повсюду.

Он не знал, откуда Джулия раздобыла краски. Краем глаза вдруг заметил небрежно вываленные из полиэтиленового пакета баночки возле окна. Словно в спешке, словно она торопилась.

И сейчас быстрыми легкими штрихами заканчивала рисовать последнюю дверь.

Как долго она тут? Что она делает? Какого черта происходит?!

– Джулия! – Бен быстрыми шагами кинулся к ней. – Какого черта ты делаешь?! Д-Джулия?..

Девушка повернулась к нему. Глаза ее были закрыты, но двигалась она уверенно. Мягко обошла Бена – словно сквозняком мимо плеча, – поставила какой-то иероглиф на небольшую дверь, нарисованную синей краской. Быстро, небрежно, словно не она – та самая скрупулезная и аккуратная Джулия Гейтс, которую Бен прекрасно знал. Старинные часы в комнате негромко пробили два ночи. Джулия замерла, вытянулась стрункой. Бен тоже замер. Он с силой кусал язык, вспотев от переживаний – вспомнил, предупреждения Джейн, ее слова.

Джулию нельзя будить – вцепился он в эту мысль и заставил себя стоять на месте, хотя сердце гремело внутри, сжимаясь и призывая к действиям.

Это ненормально! Вставать посреди ночи и с закрытыми глазами что-то рисовать! Эти чертовы двери! Что теперь делать с комнатой?!

А когда Джулия проснется утром и увидит это безобразие во вчера еще чистой комнате, последствия могут быть печальными, как предупреждала Джейн.

Все было плохо, а Джулия стояла со странной полубезумной улыбкой на губах. Спустя какое-то время (Бену казалось, что прошло, по крайней мере, несколько десятков часов, и за это время он поседел на все волосы) она уронила кисточку. Качнулась вперед, словно от невидимого толчка в спину. Медленно повернулась в сторону Бена, в сторону выхода, и зашагала к нему. Снова прошла мимо Бена, не замечая, не видя, пребывая в каком-то своем мире, и так страшно Бену не было никогда до этой ночи.