Таша Янсу - Третий этаж

– Все будет хорошо, – ободряюще прошептала мама, поглаживая его взъерошенные от пота волосы. – Обещай, что присмотришь за сестрой и папой. Я ведь могу на тебя положиться?

– Конечно, – пробормотал мальчик. Он согласился бы с чем угодно, если это порадовало бы маму.

Сверкнула молния, загрохотал гром. Старинные часы пробили двенадцать раз, а папы все не было, и мальчик задрожал от страха.

Когда они пришли, он поначалу даже не заметил. Очередной блеск молнии за окнами, где ветер рвал листья кустарников и беспощадно лил дождь, частое дыхание матери, ее испуганный возглас.

– Ты! – прошипела одна из явившихся женщин и указала пальцем на маму. – Был уговор!

– Я помню, – спокойно ответила та. – Он в силе.

Мальчик ощутил, как она осторожно отстраняет его от себя и целует на прощание в лоб. Его словно парализовало, он даже кричать не мог и вынужден был безмолвно наблюдать за тем, как мама послушно идет к той страшной женщине.

Они исчезли. Задыхаясь, он вслушивался в рев бури за окном и равнодушное тиканье старых напольных часов.

– Где мама? – раздался тонкий заспанный голосок. Звуки шагов. – Почему ты плачешь?

Маленькая теплая ладошка сжала его руку, и он тут же ее отдернул.

– Иди спать, надоеда. Это из-за тебя все.

Теперь заплакала уже она, эта мелкая глупая…

Сверкнула молния, загрохотал как всегда запоздалый гром. Саманта вскрикнула от страха, сжалась, будто крыша над ней вот-вот проломится, и так ей было бы и надо. Дин сердито отвернулся и назло ей встал прямо у окна, хотя самому было не по себе. Он думал, что она уйдет, вернется в комнату, залезет под одеяло, но Саманта робко подошла и встала рядом с ним, вздрагивая от молний и подпрыгивая от грома.

– Где мама? – снова спросила она.

Дин, помедлив, неуклюже приобнял ее за плечо, и Саманта тут же уткнулась носом ему в грудь, засопела, крепко обняла за шею. Дин вспомнил, что ему наказали за ней присмотреть, и вздохнул, не подозревая, что прямо сейчас таяли последние секунды его детства.

– Привет, э, я Том, Томми Смит, мы с тобой учимся в одном классе, я… я хотел сказать, что ты сегодня очень красивая… то есть, ты всегда очень красивая, но сегодня особенно, и я… э, вот, я нарисовал тебя, можешь… можешь взять, если хочешь, если… оно тебе нравится, оно ведь тебе нравится? Я, э, да, я рисую, уже давно, ха-ха, а ты… сидишь у окна, и солнце каждый день подсвечивает твои светлые волосы, и они кажутся золотыми… – Томми мечтательно вздохнул, открыл глаза и безнадежно уставился на свои костлявые плечи, вечно торчащие каштановые вихры и богомерзкие брекеты.

Какая девчонка захочет встречаться с таким, как он? Что уж там говорить о Бекки, первой красотке школы? Конечно, официально ее еще не объявляли королевой вечера или чем-то в этом роде, но Томми не сомневался, что это лишь вопрос времени, в конце концов, Бекки была дивно симметричной и Леонардо, который да Винчи, несомненно, избрал бы ее объектом для исследований золотого сечения.

Томми критично оглядел свои наброски, коими была увешана его комната. Вот так, ага, обычные подростки вешают на стены своих комнат плакаты любимых групп, актеров, музыкантов, а единственное, о чем грезил Томми день-деньской – это рисование. Он даже людей с интересными физиономиями украдкой фотографировал на телефон, чтобы позже нарисовать в мультяшной форме и сделать аниматики на обещанном на день рождение графическом планшете. В главной роли будет очаровательная героиня со сверхспособностями по имени Бекки, а в качестве ее помощника Томми надеялся изобразить себя, и может, когда серия обретет популярность, она его, наконец, заметит?..

Мечты, мечты.

Тем не менее они здорово поднимали настроение, и вот уже Томми вприпрыжку несся на кухню, чтобы чмокнуть маму в щеку на прощание, схватить завтрак и умчаться в школу, где его ждала встреча с самой прекрасной девочкой на свете.

***

Томми брел по коридору, погруженный в мечты, и не сразу заметил нависшую над ним опасность, а когда знакомый голос с ехидцей протянул:

– Ну, привет.

… по инерции улыбнулся и ответил:

– Доброе ут…

Улыбка замерла на его губах, которые в ту же секунду исказились в некрасивой гримасе страха. Страх тот зародился давненько. Честно говоря, Томми не мог припомнить дня, когда Дерек не надавал бы ему по шее без всякой причины. Вероятно, его раздражал один факт того, что они с Томми дышат одним воздухом, кто его поймет?