Элиан Корделл - Листопад, окрашенный кровью

Они ехали в полном молчании, лишь изредка перекидываясь фразами по делу. Конорс частенько бросала на него свои взгляды, приглядывалась, словно хотела прочесть его мысли, его мотивы по отношению к этому делу. Хоть многие из отдела его знали, Конорс всё равно не испытывала к нему доверия – по крайне мере пока не узнает его лучше как человека и истинные мотивы присоединения к расследованию этого дела.

– Рик, – она позвала его, на секунду переведя взгляд на него, тут же встретилась с зелёными глазами и поспешила вернуть своё внимание на дорогу, продолжив: – Вопрос. Вот ты частный детектив и, насколько мне известно, достаточно востребованный, следовательно, дел должно быть по горло, зачем ты здесь?

Он молчал, пристально сканируя её взглядом.

Конорс чувствовала дискомфорт, находясь с ним в одной машине, да ещё и под пронзительно изучающим взглядом. Она крепко сжимала руль, стараясь не обращать внимания на всё это, терпеливо ожидая ответа и лишь мимолётно кидая взгляды на Хадсона.

– Я лично знал жертву и могу быть полезен, – он пожал плечами, и Джулия сжала губы в тоненькую полоску, давая понять, что такой ответ её не устроил.

– Правду, Хадсон, – она задержала на нём суровый взгляд. – То, что ты лично знал жертву, на аргумент никак не тянет, поверь мне. Мы как-то дела раскрывали и без подобных… – она замялась, подбирая слова, – третьих лиц.

– Мы были друзьями…

– Обычно друзья жертв не лезут в расследование, а… скорбят, – Конорс выдала это явно резче, чем планировала, и где-то внутри почувствовала, как кольнула совесть по отношению к Хадсону. Но тот, кажется, даже не обратил на это внимания – он смотрел вперёд совершенно пустым взглядом.

– Когда я только начал заниматься сыскным делом, то первые дела были сопряжены с тем, что мне приходилось за кем-то следить. Чаще всего это касалось каких-то пар, а точнее – личностей, которым казалось, что их половинки им изменяют. Дальше были запросы о поисках пропавших животных и всё в этом духе. Спустя два с половиной года Генри обратился ко мне с просьбой, чтобы я узнал всё об одном дорогом ему человеке, а затем и вовсе помог найти его. Это был его пропавший брат – Даррен Куайн. Я нашёл его, но… только в виде могилы на Бостонском кладбище. У него был порок сердца.

– Поэтому они переехали в Бостон из Нью-Йорка три года назад? – нахмурившись, спросила Конорс. – Из-за брата?

– По всей видимости, да, – он пожал плечами. – Они несколько лет были в ссоре, как раз из-за того, что он перебрался в Нью-Йорк. Ему предложили там работу. А Даррен остался здесь вместе с их матерью, которая нуждалась в постоянном уходе.

Хадсон замолчал, словно выпав из реальности, но вскоре вновь продолжил, горько усмехнувшись:

– Поначалу я не воспринимал это дело как нечто особенное, думал, что оно относится к разделу всех тех, что практически постоянно поступали в моё агентство. Но потом оно стало первым настоящим и довольно стоящим делом, благодаря которому я получил хороший опыт, продвинулся среди других агентств и в конце концов обрёл хорошего друга в лице Генри. Его семья была примером для всех семей, и проводить с ними время было одно удовольствие. Год назад он вновь обратился ко мне с просьбой. На этот раз моей целью стал Брэдли Луйсан. Но… – он выдохнул, повернувшись к Конорс полубоком, – ты же хочешь знать, почему я так рвусь к этому расследованию, так вот – Генри был самым лучшим человеком, которого я знал, и я хочу помочь, потому что он сам бы хотел этого, – он заметил, как поменялся её взгляд с сурового на более мягкий, но нотки презрения всё же ещё виднелись в её карих глазах. Хадсон вернулся в своё прежнее положение, выдохнув. – Здесь нет никаких подтекстов, скрытых смыслов в плане того, чтобы что-то выведать или вовсе как-то задержать вас. Нет, я просто хочу помочь.

Конорс посмотрела на него, вскинув одну бровь, явно удивлённая тем, что он дал ответы на все её подозрения, словно прочитав мысли.

Хадсон ухмыльнулся, увидев выражение её лица.

– Фактически мы работаем в одной сфере, поэтому… я прекрасно понимаю, о чём ты думаешь и в чём меня подозреваешь.

– Это и напрягает, – она расширила глаза, кивнув, но так и не оторвала взгляд от дороги.

Хадсон усмехнулся.

Ровно два квартала они ехали в полнейшей тишине, слушая лишь едва слышный звук работающего мотора, но Хадсон вдруг подскочил и повернулся к Конорс.

– Давай откровение за откровение? – Конорс нахмурилась. – Я рассказал тебе, почему попросился в это дело, теперь пришёл мой черёд задавать вопрос.