Кэтрин Лис - Одни осколки на двоих

– О, похвально, похвально. Вижу, Вы разбираетесь в коньяке, хоть и женщина. – Робинс пропустила эту фразу мимо ушей. – Тогда, может чаю? Черный, зеленый? Молочный? Фруктовый? С бергамотом, мятой? Ах, у меня великолепная коллекция чая!

– К делу, Хоффс.

– Ха-ха, вижу, Вы не любитель болтать по душам. Ну что ж, к делу, так к делу. – Мужчина открыл бутылку и наполнил стакан почти до краев. – Итак, пишите. Я, Э. Хоффс, заявляю: мой сосед, э-э-э, Фрихман, выкрал у меня посреди ночи мою любимую норфолк-терьершу по кличке Бублик. Отличительные черты вора: тощий, бледный, тупой. Прошу поймать и засадить по всей строгости закона. Точка.

– У Вас есть доказательства, что именно он украл собаку?

– Доказательств предостаточно! Этот негодяй все время косился на нее своими жадными глазенками с тех пор, как я ее ук… Купил! Точно-точно, как сейчас помню, как округлились его глаза, когда я сказал ему в тот день, что уплатил за нее ровно четыре тысячи долларов!

– Раньше было три.

– А? Э, ну да, да, три за собаку и еще тысяча за всякие там штучки для нее.

– Штучки.

– Ну да, ошейник, миска, лежак. И костюмчик пчелы. О, да, она самая настоящая красотка в этом костюмчике, хе-хе-хе.

Ее охватило чувство омерзения. Захотелось сплюнуть.

– Взгляда недостаточно для доказательства кражи.

– Да Вы только посмотрите на него! У него же морда – вылитый ворюга! Я требую, чтобы его посадили немедленно! Пока он еще что-нибудь у кого-нибудь не украл.

Сара потерла шею. Ее глаз дернулся. Снова нервный тик. Она поднялась.

– Могу я осмотреть дом?

– Да пожалуйста, если Вам это как-то поможет.

Дом Хоффса состоял из двух этажей. Общая его площадь составляла четыреста квадратных метров без учета садового участка, которым, по всей видимости, хозяин особо не пользовался. Не считая маленького сарая и дерева в углу, у забора, снаружи ничего не было. Шериф насчитала восемь комнат, включая гостиную и без учета четырех санузлов и кухни. Повсюду позолота, серебро, стойкий запах роз (на стенах висели автоматические освежители воздуха) и явное преобладание красного цвета. В семи комнатах она не обнаружила ничего примечательного. В пяти из них располагались собачьи вещи, лежанки, игрушки, костюмы, еще две, по словам Хоффса, являлись гостевыми, так что запирались на ключ, и доступа для Бублика в них не было.

И только одна из восьми комнат привлекала внимание. Запертая дверь из ясеня с резными гроздями винограда.

– А, э-это у меня кладовка, вот только там нет ничего важного. Да и ключ я от нее давным-давно потерял, хмф. – заявил Хоффс. Робинс ему не поверила. Но заставить отпереть дверь не могла.

Она покинула дом заявителя ровно в час дня. Прошла вдоль улицы налево и остановилась перед калиткой дома Фрихмана. Ей не хотелось идти туда. Не хотелось ввязываться во все это. Но долг детектива заставил нажать на кнопку домофона.

– Кто там? – Сиплый голос Фрихмана искажался динамиком.

– Детектив Робинс. Могу я зайти?

– Да-да, подождите минуту, я к Вам выйду.

Послышался электронный писк, железная калитка щелкнула и отворилась. Шериф толкнула ее и вошла на территорию. Под ноги ей тут же попался садовый гном. Краска на нем поблекла и кое-где слезла. Только глаза были нарисованы, кажется, совсем недавно.

– Шериф!

Фрихман стоял на крыльце в рубашке и джинсах. Он помахал детективу рукой, приглашая войти в дом.

– Хотите чаю? Правда, у меня только зеленый. Черный не пью. – Мужчина указал на пушистые гостевые тапочки. Сара надела их и прошла на кухню вслед за хозяином.

– Что Вы знаете об исчезновении собаки Вашего соседа? – проигнорировав попытку гостеприимства, Робинс перешла к сути своего визита.

– Ничего я не знаю. Да, я терпеть не мог его собаку, но я ее не крал! Бублик вечно тявкала, будила по утрам всю улицу, забиралась в мой двор и рыла ямы. А один раз дурацкая шавка укусила меня!

– Все это – мотивы, чтобы избавиться от собаки.

– Да поймите же, я не вор и не похититель! Я в жизни никогда ничего не крал.

– Кем Вы работаете?

– У меня свое дело в городе неподалеку от нашего. А какое отношение…

– Вы уважаемый человек в этом городе, верно? И намного богаче, чем показываете. Вы, мистер Фрихман, владелец автомобильного салона «Revenge». Я наслышана о Вас. Каждый месяц Вы переводите сто тридцать тысяч долларов в благотворительный фонд защитников животных.

– Я не люблю хвастаться…

– Я не закончила. Вы переводите деньги в фонд. Но не по доброте душевной. Или не только по ней. Вы отмываете деньги, которые зарабатываете, продавая автомобили с дефектами.