Кэтрин Лис - Одни осколки на двоих

– Заткнись.

– Вот что, Сара. Может, здесь и нет всей этой мегаполисной фигни, к которой ты привыкла. И нет громких дел, что смогли бы снова вознести твою задницу выше звезд. Но здесь есть работа. И люди, которые надеются на нашу помощь. Не важно, будь то грабеж, побои или сраный кот, орущий на дереве. Мы – полицейские. Мы должны защищать этот город от чего угодно, не размышляя о том, что нам за это светит или что НЕ светит. Это понятно? А если ты не можешь смириться с тем, что теперь тебе нужно защищать не «сити-элиту», а обычных людей, то можешь проваливать. Нам здесь не нужны зазнобы, вроде Эрика Кроуллера, этого «псевдополицейского» из ящика.

– Дело не в людях, Дэйв, – Ее зубы стиснулись от досады. – Меня тошнит от этого города. От этих вшивых малолеток в телах взрослых мужиков в форме. От их несерьезности. Меня бесит, что вместо того, чтобы расследовать РЕАЛЬНЫЕ преступления, я просиживаю штаны в этой дыре, где может произойти разве что драка старушек в очереди супермаркета за последнюю пару вязанных носков. И я по горло сыта этой идиотской кличкой, которой меня здесь окрестили.

– Тебе дали такое прозвище, – Лицо капитана смягчилось, разгладилось. – Потому что люди верят, что именно благодаря тебе они могут спать спокойно по ночам. Ты – их надежда.

– Повтори, – хмуро кинула она парнишке за барной стойкой, небрежно отодвинув от себя пустой стакан из-под бурбона.

Молодой щуплый паренек в круглых очках, прикрываемых длинной «эмовской» челкой, кинул на нее томный взгляд и забрал стакан. Он был по уши влюблен в нее. Влюблен с тех самых пор, как она впервые пересекла порог этого бара и протянула ему сотню с просьбой поменять ее на бутылку виски.

Она была намного старше, но в его глазах это не имело значения. Нечто далекое, недосягаемое всегда манит сильнее, чем что-то, находящееся под носом. А эта женщина была несбыточной мечтой. Серьезная. Строгая. Неприступная. Она не обращала на него внимания и, казалось, не замечала робких попыток приударить. А ведь только ради таких вечерних встреч он брал дополнительные смены по ночам.

– Ваш бурбон, – пролепетал бармен и достал из-под столешницы миску с ореховым ассорти. – Э-это за мой счет.

Она взглянула на него из-под полуопущенных век, обхватила ладонью бокал, поднесла к лицу. Потянула носом воздух, пытаясь уловить нотки карамели.

– Я не закусываю, – наконец выдохнула она и сделала глоток, задержала жидкость во рту на несколько секунд, позволяя ему обжечь язык крепостью. Жгучая горечь ударила по горлу. – И орехи к бурбону не подают.

Парень стушевался. И как он не подумал? Лучше бы предложил шоколад или лимон. Но что бы это изменило? Она не закусывает.

– Как тебя зовут?

От самобичевания его отвлек ее хриплый голос.

– Дайк.

– Дайк, – повторила она, потирая уставшую шею. – Ну и имечко.

Сегодня в баре было малолюдно, поэтому не играла музыка и не было привычного барного гомона. Так тихо, что он мог слышать ее тяжелое дыхание.

– А… Шериф?

Их глаза встретились. Он застыл. Раньше она никогда не смотрела ему в глаза. Не так он представлял себе взгляд этих завораживающих пепельных глаз. Слишком тяжелый взгляд. Он вздрогнул.

– Н-нет, ничего…

Парень отвернулся. Сделал вид, будто вытирает бокалы. Кинул на нее взгляд через плечо. Она смотрела на свое отражение в блеске барной стойки. Дайк выдохнул.

– Почему Вы всегда такая?

– Какая?

– Замкнутая.

Она не ответила. Не было смысла. Доказывать обратное – глупо. Тем более, теперь это стало правдой. Теперь она не тот человек, которым была раньше. Теперь она – Шериф.

Ночь оказалась длинной. Слишком длинной, чтобы проводить ее в одиночестве. Сара сидела на подоконнике в спальне, прислонившись спиной к холодной стене. В ее пальцах тлела сигарета.

Она не курила целый год. И снова сорвалась. Не могла больше терпеть. Жажда никотина взяла верх. Белый едкий дым вызывал сухой кашель, но помогал снять физическое напряжение. Так нужно.

Как она докатилась до такой жизни? Всего три месяца назад она была ведущим детективом Нью-Йорка, ее имя звучало во всех новостях, связанных с раскрытием очередного дела. А теперь что? Теперь она сидела на подоконнике и курила сигарету. В чертовой дыре. В доме на единственной главной улице. В доме с вахтером вместо домофона.

– Серьезно? Снова? – Дэйв Джонсон стучал пальцами по лежащей на столе толстой папке, набитой бумагами. Его зубы были сжаты, но даже так было видно, как злостно ходят под кожей желваки. Она опять доставила ему проблемы. Не по своей прихоти, так получалось. Она не могла иначе. – Ты опоздала на работу в ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ. И я бы мог понять, приди ты на пятнадцать минут позже, на полчаса, но не полдня! Где тебя носило, черт тебя дери?