Жоэль Шарбонно - Испытание

Она меняет тему, и мы беседуем о своих родных, о сданных экзаменах, о расстоянии, которое должны преодолеть, чтобы сдать нынешний. Она кажется по-настоящему милой и даже слишком доверчивой – эх, кто бы говорил о доверчивости… Я рассказываю о ловушке – чистом пруде и зеленой лужайке, под которыми нас ждала взрывчатка. Не знаю, верит ли она мне, но я исполнила свой долг – предостерегла от поджидающих нас повсюду опасностей.

Встает солнце, наши спутники пробуждаются. Пока мы завтракаем, Стейша сидит в сторонке. Потом мы с Томасом, почти не глядя на троицу из Талсы, прощаемся с ней и уходим так быстро, чтобы они не пошли за нами. Мы находим спрятанные в густых зарослях велосипеды, вытаскиваем их на дорогу и принимаемся накручивать педали. Позади остается миля за милей, а у меня не выходят из головы ребята, которых мы оставили у костра: пересекут ли они финишную линию? Спокойная решительность Стейши позволяет мне не переживать за нее – скорее, я переживаю за ее спутников: ее свирепые гримасы и та логика, которую она приписывает Испытательному комитету, заставляют опасаться за их жизнь.

Пока наши велосипеды накручивают мили, я размышляю о том, как будет оценивать нас Испытательный комитет после нашего возвращения в Тозу-Сити. Все, что я видела до сих пор, наводит на мысль, что Барнс и его Испытатели не довольствуются докладами самих кандидатов о происходившем во время экзамена. Из этого следует, что за нами наблюдают – если не постоянно, то по крайней мере время от времени, достаточно, чтобы принять оправданные решения.

К тому времени, когда мы опять съезжаем с дороги и находим место для ночевки – на сей раз это заброшенная ферма, – я уже уверена, что знаю, как следят за нами Испытатели. Но с проверкой моей версии придется обождать, пока мы не расположимся на ночь. Если я права, то Испытатели будут знать, что я отклонилась от системы, которой мы с Томасом следуем с начала пути.

На западе собираются тучи, назревает гроза, и нам с Томасом совершенно не хочется промокнуть. Мое внимание привлекает клонящийся на левый бок линялый серый сарай. Несмотря на покосившиеся стены, с виду он прочный.

Внутри сарая мы застаем стайку диких кур. Четыре выстрела – и можно ощипать и зажарить три курочки. В гнездах нас ждут четыре легоньких коричневых яичка, которые мы прибережем на завтрак. А за ужином я очень стараюсь сохранять спокойствие, хотя, пока мы готовили еду, Томас несколько раз бросал на меня вопросительные взгляды. Но вот ужин окончен, я убираю оставшуюся снедь в свой рюкзак и при этом кое-что в нем нащупываю. Мои пальцы сжимают этот предмет, сердце замирает в ожидании.

Я достаю его – идентификационный браслет, который я сняла с руки девушки, преданной нами земле.

Браслет есть у каждого кандидата на Испытании, вернее, целых два, потому что к рюкзаку каждого прикреплена полоска с таким же символом. Всем нам строго наказали постоянно носить и то и другое. Поскольку обнаружить застежки очень трудно, я уверена, что большинство кандидатов следуют правилу. Браслеты – наши удостоверения личности. А вдруг они служат для оповещения Испытателей о том, где мы находимся и что делаем?

Толщина браслета – четверть дюйма, он сделан из серебристого металла. Снаружи на браслете диск с символом кандидата, а внутри…

Вот оно! Прямо под диском с символом я замечаю три крохотных отверстия. Я бы ни за что их не увидела, если бы специально не искала. Теперь я знаю то, что должна была знать.

Нас подслушивают.

Я испытываю радость, точь-в-точь такую же, как при успешной сдаче экзамена. Только сейчас радость очень скоротечна и тут же сменяется горечью страха во рту.

Неужели Испытатели записывают каждое наше слово? Неужели они слушали все мои разговоры еще до приезда в Тозу-Сити, или это лишнее, если почти каждое мое движение фиксировалось их миниатюрными камерами? Мне остается уповать на то, что верно второе. Потому что иначе они знают все: про моего отца, про его кошмары, про его напутствие мне. Он учил меня никому не доверять, а я не послушалась. Решила, что мне лучше знать. Я поверила Томасу и все ему рассказала. Возможно, теперь жизнь отца в опасности. Правительство, готовое равнодушно наблюдать, как кандидаты кончают жизнь самоубийством или едят отравленные растения, ошибившись с ответом, – такое правительство не моргнув глазом уничтожит человека, если заподозрит в нем угрозу. Опасность грозит магистрату Оуэнс, доктору Флинту, нашей старой учительнице. Любому, кто оберегал выпускников Пяти Озер от опасностей Испытания. И все из-за меня.