Джереми Йорк - Your Mistake

В один из таких вечеров, когда я сидел дома и, готовясь отойти ко сну, подбирал материал для очередной статьи, в дверь позвонили, затем постучали. Хозяйки не было дома, она ночевала у подруги, и я замешкался, накидывая халат, а в дверь уже барабанили, отчаянно, изо всех сил, злобно и, пожалуй, тупо, так, что я почел за благо прихватить из ящика верную беретту.

Что ж, я оказался не так уж не прав. За дверью обнаружилась группа тинэйджеров отталкивающего вида; я даже не знаю, как называется этот ультрасовременный стиль, когда штаны полуспущены, волосы торчком, а пирсинг скрывает большую часть лица, но столь мерзкого зрелища я не видел давно. Я хотел осведомиться о причине нездорового нетерпения и пригрозить полицией, держа палец, прикрытый карманом халата, на спусковом крючке, но тут девица, с зелеными, дыбом стоящими волосами, протянула мне мою визитную карточку:

– Доктор Джеймс Даниэль Патерсон, психиатр – это вы, сэр?

– Да, леди, это мое имя. Чем могу?..

Она приняла мое «леди» как должное и кивнула:

– Добрый вечер, сэр, прошу прощения за беспокойство. Мы нашли вашу карточку у одного из наших друзей. Он плох, очень плох, сэр, и мы подумали…

Тут я обратил внимание на то, что четверо ее спутников держат пятого под руки, почти несут, отодвинул девицу в сторону и застыл, узнав в бледном призраке своего пациента, сэра Курта Габриеля Эдуарда Мак-Феникса, – в модной замшевой куртке поверх футболки от Гуччи, в джинсах, с волосами, окрашенными алым и серым! Как он выглядел, Боже! Мне захотелось кричать, но голос отказал; я вдруг отчетливо понял, что он умирает, что он вот-вот испустит дух прямо на пороге моего дома! Молча я посторонился, и молодежь торопливо проникла в дом, затащив лорда по лестнице в гостиную и уложив на диван.

– Где вы подобрали его? – поинтересовался я, тщетно пытаясь нащупать пульс Мак-Феникса и отчаянно борясь с приступом панического ужаса.

– В Министри оф Саунд, – девица, по всему, решила взять на себя роль ответчицы; парни отмалчивались, нервно жуя бесконечную жвачку и выдувая пузыри. – Мы всегда там тусуемся.

Пульс на сонной артерии, наконец, нашелся, но был до того слабый, что мое собственное сердце почти остановилось.

– И он? – машинально уточнил я, листая записную книжку и торопливо набирая номер: – Алло? – закричал я в трубку. – Профессор Гаррисон? Вас беспокоит доктор Патерсон, психиатр, помните? Да-да, все верно… Профессор, мне срочно нужна ваша помощь. Мой пациент находится в критическом состоянии, без сознания, пульс слабый, прерывистый, бледность в синеву, зрачки сужены и плохо реагируют на свет, возможно отравление или передозировка наркотика… Очень вас прошу… Да, понял, вас понял, хорошо… Жду скорую, профессор, спасибо.

– Да ну, – сердито лопнула пузырем моя гостья, – Мак всегда знал меру да еще и нас долбил по рукам, вон, у Саймона пять грамм гера спустил в унитаз и по морде надавал.

Хмурый Саймон, с синим гребнем и с десятком серег в левой мочке, изучавший мою библиотеку, обернулся и молча кивнул, признавая факт.

Мне было не до него. Я принимал необходимые меры по спасению Курта; в моей спальне нашлась кислородная маска, большое количество рвотных средств на случай, если Курта удастся привести в себя, много мелкой, никчемной ерунды, с помощью которой я должен был продержаться до приезда специалистов. Перерыв всю аптечку, я нашел, наконец, налоксон, добавил ампулу адреналина и вернулся в гостиную.

– Вам надо позвонить в полицию, если это приемлемо, сэр, – неожиданно сказала девица. – Пусть только Смитти и Дан уйдут, у них будут проблемы. А мы с Саймоном и Томом останемся и дадим показания.

– Он был здоров как бык, – буркнул Саймон, обращаясь к моим книгам. – Батюшке б моему такое здоровье! Отрывался с душой и не кололся, зуб даю, вместе квасили. А потом вдруг стал бузить, ржать, в драку полез, нож раздобыл; приступ, значит, и под лопаткой кровь от укола. Базара нет, нужно стучать копам.

Девушка отодвинула меня и вынула из сведенных пальцев шприц с налоксоном. Ловко выдавив воздух, заправским жестом бывалой медсестры или наркоманки она потерла локтевой сгиб Курта и воткнула иглу, медленно введя необходимую дозу. Я помог ей повернуть лорда, стянуть с него пиджак и футболку; под лопаткой действительно виднелся след от укола, он распухал на глазах, и кровь пропитала замшу куртки; я вспомнил про новокаин, вскрыл упаковку шприцев, поранив иглой палец, и мы обкололи ранку со всех сторон, стремясь заморозить действие яда. Девушка проявила изрядное самообладание; занимаясь делом, успокоился я сам. Налоксон по составу сходен с морфином и препятствует взаимодействию организма с наркотиком; видимо, он все-таки подействовал, в тот момент, когда у Курта стали холодеть конечности; я заставил парней растирать ему руки и ноги, разгоняя кровь, девица же кинулась закрывать окно, и в этот миг Курт открыл глаза.