Сергей Изуграфов - Масамунэ и Мурамаса. Детективная серия «Смерть на Кикладах»

Когда лодка коснулась берега, он выскочил из нее, размахивая грубо оструганным веслом, поразив своим видом всех присутствовавших там людей. И снова поединок занял несколько мгновений. Сасаки Кодзиро стремительно атаковал, Мусаши скользнул в сторону и опустил весло на череп врага. Все было кончено. В падении меч Кодзиро разрубил широкий пояс Мусаши, и с того свалились штаны. Вот так, сверкая голым задом, он и направился обратно к лодке, предварительно театрально поклонившись онемевшим от изумления секундантам.

Мастер негромко и весело посмеялся, покачивая головой.

– После этого боя Мусаши навсегда отказался от использования настоящих мечей в индивидуальных схватках. Отныне он применял исключительно деревянные…

Сейчас, стоя в пустом зале Додзё и держа в руках бамбуковый меч, спустя почти полтора десятка лет после этого разговора, Смолев прекрасно понимал, что исход поединка зависит не столько от меча, сколько от того, кто держит его в руках. И все-таки, загадка, которую задал Тишкин, не давала ему покоя.

Он вернул синай на место и подошел к окну, что выходило в маленький дворик, заросший липами.

Имя мастера Масамунэ было ему известно. Более того, он во всех деталях помнил день, когда впервые прикоснулся к фамильному мечу клана Фудзивара, изготовленному этим легендарным кузнецом.

Алекс прикрыл глаза и снова, будто наяву, увидел, как тогда медленно потянул меч из ножен, вначале обнажив его до половины, а потом и полностью; было видно, что он острее бритвы. Полированная поверхность лезвия напоминала темный бархат. Древний клинок заворожил его хамоном – волнистым рисунком вдоль режущей кромки. Свет ламп переливался по слегка изогнутому лезвию, рождая холодное мерцание: казалось, что клинок покрыт тонким слоем прозрачного льда.

Меч был увесист, но не слишком. Рукоять, обтянутая кожей ската и оплетенная шелковым шнуром, была удобной, и рука не скользила. Искусство древних кузнецов потрясло в тот момент Алекса до глубины души.

Уже позже, изучая этот вопрос, он читал о том, как японские мастера-оружейники методом бесчисленных проб и ошибок еще в глубокой древности сумели добиться того, что лезвие меча и обладало нужной остротой, и в то же время не становилось хрупким. Достигали они этого, сплавляя бесчисленное множество раз в одном полотне различные сорта стали, отличающиеся содержанием углерода. Откованную пластину перерубали зубилом на части, складывали пополам и снова отковывали – и так много дней подряд. Только кузнец работал с мечом более шестидесяти дней! В результате структура меча становилась многослойной и состояла из тысяч пластинчатых слоев. Каждая часть меча закаливалась по-особому, для чего перед закалкой на меч наносился слой глины различной толщины.

От кузнеца меч попадал к полировщику, который использовал десятки различных точильных камней, куски кожи, и, наконец, подушечки собственных пальцев… Ножны тоже были произведением искусства. Традиционно в течение столетий они изготавливались из дерева магнолии, прочной и защищающей лезвие от окисления. Ножны делались из двух симметричных половинок, скрепленных рисовым клеем. Меч настоящего мастера всегда входил в ножны с усилием, но это была иллюзия – внутри ножен его полотно нигде не соприкасалось с деревом.

Он прекрасно помнит этот меч Масамунэ. Это был великолепный меч. Само совершенство!

– Смолев-сан! – услышал он за спиной знакомый негромкий, слегка словно надтреснутый голос, говоривший по-английски, и очнулся от воспоминаний. – Почему вы еще не одеты к поединку?

За спиной Алекса стоял, широко улыбаясь, Фудзивара-сенсей. Маленький, худой и совершенно седой японец низко поклонился Смолеву, Алекс традиционно поклонился в ответ, после чего не выдержал и крепко обнял старика.

– Боюсь, что я не готов к поединку, сенсей, – виновато ответил Алекс, отстранившись. – Я давно не тренировался.

– Кендо – это не тренировки и не соревнования, даже не поединки! – укоризненно покачал головой мастер Фудзивара. – Я много лет говорю вам одно и то же: смысл Кендо в самом Кендо! Это Путь самосовершенствования длиною в жизнь. Я иду по нему вот уже шестьдесят семь лет! Это бесконечное путешествие без пункта назначения. Мы все идем по этому Пути, как шли тысячи воинов с незапамятных времен до нас, преодолевая себя и совершенствуя свой дух. Воин обязательно поймет это, когда найдет свой Путь. Со временем. У каждого впереди много истин, которые придется усвоить, но, прежде чем воин подойдет вплотную к их пониманию, его техника должна стать безупречной. Для этого нужны ежедневные занятия!