Эндрю Огнёфф - Хроники Древних Малефистериум. Том IV. Цена Скорби

Поток воды обрушился на Лиама, огибая стену с двух сторон.

«Он использовал стену как естественное укрытие! – понял Лиам. – Закрылся от меня и неожиданно атаковал! Причем той стихией, которую я от него меньше всего ожидал!»

Поток воды размочил почву под ногами, и мальчик решил использовать это в своих целях. Он также встал на колени и коснулся мокрой земли.

«Применим против него его же оружие», – решил он.

Он уже понял – здесь что-то нечисто. Ну, с огнем все понятно – это его стихия. Но стихия земли, а затем сразу стихия воды, которыми Йорн по своей огненной природе не должен владеть! И еще этот звон… Лиам был уверен, что его слышит только он, иначе судьи давно бы остановили этот бой.

Подчиняясь воле мальчика, гибкие ветви и корни вырвались из земли под ногами Йорна, оплели его и подняли в воздух. Вокруг юноши вспыхнуло защитное пламя, но Лиам предусмотрел и это – он заставил дерево впитать много влаги, что сделало его негорючим. Ветки лишь плотнее сжимали Йорна, лишая его возможности двигаться и, таким образом, применять магию.

Казалось, возможности противника были нейтрализованы. Но он продолжал борьбу. Сын Консула чуть повел пальцем, и тот звон, что слышал один Лиам, обрел реальные очертания – полыхнула невесть откуда взявшаяся молния, и О’Малли, скрученный судорогой, свалился на землю. Одежда, пропитавшаяся водой, и мокрое тело стали отличным проводником электричества, его так скорчило, что сражаться нормально он уже не мог. Сын Консула тем временем уже выбрался из опутавших его корней.

«Что ж, придется смириться».

О’Малли примирительно поднял руку вверх.

– Поздравляю с победой! – сказал он. – Это был очень интересный бой. И очень неожиданный.

– А… да-да… ты тоже был неплох, – Йорн с рассеянной улыбкой протянул О’Малли руку, но тот отказался от помощи.

Рыжий запустил вверх победный залп огня.

– Поединок завершен! – провозгласила Фрэйя, но вместо того, чтобы объявить победителя, она приказала: – Йорн Форхед! Подойдите к судейскому столику!

Лиам, дрожа всем телом, кое-как поднялся. У него не было сил самостоятельно покинуть площадку для поединков, он лишь проводил долгим взглядом Йорна, важно вышагивающего к судьям. Мальчик готов был поклясться своей флейтой, что он слышит постоянный звон – что-то похожее на вибрацию струн или чье-то пение. Он даже подался вперед.

Фрэйя стоя встретила сына Консула. Как только он приблизился к ней, расточая лучезарную улыбку, магистр схватила его за запястье и подняла руку вверх.

Трибуны взорвались – так встречали каждого победителя. Но Фрэйя почему-то не провозглашала победу. Она вскинула свободную руку вверх и повела ей, призывая к молчанию. И только теперь по толпе побежал нарастающий гул возмущения:

– Это нечестно!

– Гнать его!

– Лиам победил!

Порванный рукав Йорна повис, открывая взору все предплечье юноши. Рядом с браслетом ученика красовался еще один артефакт. Это был браслет из темно-серого металла, похожий на наручные часы. На нем переливались серебристым светом древние руны Севера.

– Так вот что это было, – пробормотал Лиам, горько усмехаясь.

Йорн выдернул руку из крепких пальцев Фрэйи, но артефакт она сорвать успела. По лицу мальчика было видно, что он вот-вот расплачется. Минуту назад толпа ликовала, теперь же готова была топтать и рвать. Она жаждала наказания.

К судейскому столику спешил Консул.

– Успокойтесь! – грозно крикнул он, усмиряя недовольных. – Дайте судьям принять решение!

Воцарилось напряженное молчание. Прошло несколько минут томительного ожидания, и вот Фрэйя вынесла судейский вердикт:

– Йорн Форхед дисквалифицирован за нарушение первого пункта правил соревнований: использование в поединках запрещенных артефактов. Победителем провозглашается Лиам О’Малли.

Еще более мощный рев толпы пронесся по полигону.

Консул взял сына за руку.

– Хороший артефакт, редкий. Где приобрел? – словно о чем-то обыденном, спросил он.

Йорн выдернул руку и отступил на шаг, он был бледен, губы поджаты.

– Зачем? – тихо спросил Консул.

– Зачем? – зло прошипел Йорн, и глаза его блеснули. – Чтобы ты, наконец, обратил на меня внимание, отец! Ради отцовской улыбки, с которой ты смотрел на меня во время боя, пока это не вскрылось! Ради взгляда, полного родительского тепла! Ради… Ради… – по лицу мальчика уже вовсю катились слезы, но он не замечал их. – Я думал, после того нашего разговора и случая с Псикамероном ты хоть что-то понял! Но нет! И я уже сомневаюсь, что ты хоть когда-то поймешь! Я не знаю, чем я заслужил твою ненависть, отец! Если я в чем виноват перед тобой или… мамой… – При этих словах Консул вздрогнул. – Я прошу тебя: скажи мне об этом здесь и сейчас!