Роберт Маккаммон - Пятерка

— Перед представлением — ничего страшного, — ответила она твердо. — Каждый достоин своего шанса.

Кочевник не ответил, но Город Ангелов он хорошо знал. Тут люди хотят того, чего не заработали. А слово «достойны» вообще в их словаре отсутствует.

Час миновал. Установка звука шла своим чередом. Группа вернулась к Чэппи и устроилась на отдых. Тру пошел в кабинет и стал звонить по сотовому, в очередной раз вникая в подробности организации охраны. Остальные съели приготовленный Чэппи ужин, кто хотел — переоделся и принял душ, а потом все поехали обратно в «Касбах». Народу было битком. Первыми выступали «Mindfockers» — шесть парней из Сан-Франциско, выдававших тяжелый, бьющий по голове рок с дисторшеном и вибрато, после их двух бисов на сцену перед обитой стеной, под здоровенный кондиционер, который, казалось, вот-вот упадет, вышли «Mad Lads», и эта четверка хорошо завела публику фанк-гитарой и ярко-красными клавишами «Элка Х-705», при виде которых у Терри слюнки потекли. Ведущий певец «Mad Lads» открыл футляр, вытащил оттуда аккордеон и покорил зрителей шальным исполнением «В полуночный час», щедро приправляя его каджунским диалектом.

Когда «The Five» вышла на сцену, было половина первого ночи. Выступление началось с «Бедлам о-го-го», замедленной до первоначального темпа. В середине выступления, когда Берк исполняла свое соло на ударных, а Терри со своим отчаянным «Хэммондом» с ней соревновался, заработала мощная и ровная машина звукового полета, в орбите вращающихся сфер, высоко наверху, где музыка представляется мозгу исполнителя как постоянная игра меняющихся геометрических форм на черном фоне космоса, спадающихся и возникающих заново, как в тысяче калейдоскопов, или, как пытался описать Кочевник это ощущение, — слияния с музыкой воедино, будто существуешь недолго внутри спирографа и прикладываешь кончик цветного фломастера к отверстиям зацепленных колес, положенных на бумагу, и когда талант и труд приводят тебя туда, где ты хочешь быть — с гитарой, вокалом, ударными или клавишными, снова, и снова, и снова, — начинает появляться затейливый узор, дух захватывающая комбинация математики и искусства. И когда ты так глубоко уйдешь в видение, аплодисменты и выкрики публики звучат как призыв отпустить магию и вернуться на землю, потому что нельзя слишком долго оставаться на этой высоте, а тяга подняться туда еще раз — это составная часть наркотика, именуемого творчеством.

В дом Чэппи они вернулись примерно в половине четвертого, вымотанные, но удовлетворенные, как после хорошего секса, после двух бисов и варианта «Затемнение в Грэтли», когда они чуть крышу не снесли с «Касбаха». У Чэппи нашлось несколько банок пива, и она их выдала музыкантам, растянувшимся, как полумертвые, в гостиной. Терри сидел на диване между Ариэль и Берк, Чэппи в плетеном кресле, а Кочевник валялся на золотистом ковре. Устроившийся в зеленом кресле Тру принял пиво с благодарностью. Ночь прошла без инцидентов, и группа «The Five», и агенты, рискующие жизнью по его приказу, — все благополучно вернулись домой. Кроме, конечно, тех, что дежурили в «юконе» перед домом.

Тру пил пиво и слушал разговор. Они устали, да, но были еще заведены, как сами это называют. Терри трепался насчет интродукции, где он вроде бы налажал, а Кочевник ему советовал не брать в голову. Потом Кочевник сел, направил свои лазеры на Берк и сказал, что все-таки она частит в некоторых песнях, а она ответила, что он не прав и ритм тютелька в тютельку выдержан. Он несколько секунд с ней спорил, потом они оба пожали плечами и вернулись к пиву, и тем и кончилось. Но Берк поняла, что надо кое-что в тайминге обдумать заново. Снова возобновилась болтовня, все смеялись, вспоминая, как зверел ведущий певец «Mad Lads» с аккордеоном в руках, и вдруг Чэппи встала и спросила:

— А никто не хочет дернуть на сон грядущий? Что-нибудь покрепче пива?

— Мам, — отозвалась Берк, — не начинай. Уже поздно.

— Это поздно ? Господи, я тебя едва успела увидеть, ты две ночи тут пробыла и уезжаешь… когда? В десять утра?

— Мы можем остаться до одиннадцати, — сказал Тру.

— Ладно, в одиннадцать. Вы, мистер секретный агент! Виски с колой?

— Я… гм…

— С кока-колой, — объяснила она на случай, если он в человеческой расе пришелец.

— Я выпью, — сказал Терри.

— А, черт с ним, — сказала Берк, пожала плечами и откинулась на спинку, положив ноги в кроссовках на журнальный столик и сбросив на пол несколько журналов. — Записываюсь.