Хельга Мерц-Оллин - Комната с розовыми обоями

– Убери свои лапы!

Я заехала парню позади меня локтем в живот, оглянулась кругом, пытаясь увидеть где-нибудь доброго дядьку в черной футболке и с надписью секъюрити на спине.

В полусумраке среди дергающихся в такт музыке людей встретилась с чьим-то знакомым внимательным взглядом. Он стоял у того самого возвышения, где я нашла Маф и с нескрываемым интересом наблюдал за нами.

Густые низкие басы вызывали дрожь пола под нашими ногами, быстрые биты задавали бешеный темп, синий свет прожекторов выхватывал его из толпы и снова погружал в темноту, оставляя лишь намек силуэта. Вот, кто мне нужен, он должен помочь.

Потом высокий парень загородил собой его от меня.

– Эй, крошка, мы просто так вас не отпустим.

Он наступал на меня, оттесняя все дальше от Маф, руку, которой я отпустила.

– Девчонка несовершеннолетняя, вы хотите проблем? – привела я свой последний аргумент. Где-то поблизости игриво взвизгнула Маф.

Парень все отжимал меня одну в угол, я пятилась, пытаясь сохранить дистанцию между ним и собой.

– Да не бойся. Я тебя не обижу.

– Эй, придурки. Разбежались.

В конечном счете, он все-таки решил прийти нам на помощь.

– Тебе чего, папик? – Парни весело заржали. – Тоже захотелось молоденьких курочек?

Браун молча смерил их пренебрежительно взглядом и двинул ближайшего к себе противника кулаком по челюсти и тот, как подкошенный, свалился нам под ноги. Больше никто вопросов задавать не захотел. Я, как единственный здравомыслящий на данный момент человек, взяла Маф под ручку и пробралась поближе к старшему инспектору. Тот готов был опять кинуться в атаку, но я его вовремя завернула и, крепко взяв за рукав парки, потащила обоих к выходу.

Напоследок Маф крикнула парням, которые склонились над своим поверженным приятелем, пытаясь привести того в чувство.

– Пока, мальчики! Увидимся как-нибудь! – и помахала им ручкой.

На улице было по-прежнему холодно и многолюдно, праздная толпа похоже и не собиралась расходиться. Как только мы покинули ночной клуб, Браун вцепился в меня и Маф и потащил нас в сторону Дьюк стрит. Он шел быстро, и нам приходилось буквально бежать за ним. У Маф заплетались ноги, но по пути она умудрялась пританцовывать и мурлыкать какую-то песню. Прохожие оглядывались на нас; я постоянно ловила их удивленные взгляды. О чем они думали? Отец ведет своих подгулявших дочерей домой или мужчина среднего возраста снял себе на ночь двух девчонок?

Старший инспектор всю дорогу молчал и я, глядя на него, поняла, что пока лучше держать свой язык за зубами. На парковке перед зданием банка Браун подвел нас к черному опелю и, усадив в него, сам плюхнулся за руль машины.

– Ура! – Завопила Маф с излишней радостью с заднего сиденья. – Мы едем кататься! А куда мы едем?

– Сейчас увидишь, – из-за плеча пообещал ей инспектор.

Честно, мне было без разницы, куда он повезет нас, хоть в камеру предварительного заключения. Айка умерла, моего дома больше нет, где искать Барри неизвестно. Он ушел на встречу якобы со мной и значит, попал в беду. Просто так бы он ни за что не оставил Маф одну в клубе, он всегда твердо держал обещания данные мне и никогда меня не подводил.

Мы ехали уже по ночному Кардиффу, свет уличных фонарей на миг выхватывал наши лица, потом погружал в темноту. Тьма, свет и снова тьма. Моя жизнь точно также четко расчерчена на полосы. Бесконечно длинный, тяжелый день для меня подошел к концу. На заднем сиденье Маф совсем разбушевалась: она что-то напевала, молотила руками по несуществующей ударной установке. Ей было весело. Я скрутила свои волосы в жгут и натянула капюшон на голову. Так лучше, хоть это у меня еще осталось.

– От чего прячешься?

Браун пытливо смотрел на меня.

Этого я сказать ему не могла, мне даже самой себе признаться было страшно.

Наконец машина притормозила на повороте и свет фар выхватил часть стены дома облицованную красным кирпичом и подъездную дорожку, ведущую в гараж.

– Все приехали, – обрадовал нас инспектор.

Мы вошли через заднюю дверь прямо в небольшую, обставленную современной мебелью, кухню. Привыкнув к яркому свету, я огляделась по сторонам. Судя по горе немытой посуды в мойке и общей запущенности женщины здесь никогда не было. Старший инспектор не придумал ничего лучше, как притащить нас к себе домой.

Мафанви в машине, похоже, совсем развезло, ее штормило, она опиралась на меня, буквально висла на плече, чтобы не упасть. Браун снял с себя парку и бросил привычным движением на стол, по плечам поверх его темно синей рубашки перекрещивались черные ремни. Я долго вспоминала, как называется эта штука, и забытое название всплыло в моей памяти – плечевая кобура.