Робин Кук - Кома

Сьюзен повернула голову и посмотрела сквозь стекло двери, ведущей на лестницу. Ступеньки поднимались все выше и были покрыты красной ковровой дорожкой. Неужели Беллоуз связан с ее преследователем? Эта мысль завладела измученным мозгом Сьюзен и ее усталым телом. Она начинала подозревать всех вокруг. Сьюзен потрясла головой и засмеялась: бредовость этой идеи была очевидной. Но она начала ее обдумывать, и эти мысли страшно тревожили ее.

На часах Сьюзен было два часа семнадцать минут. Беллоуз должен сильно поразиться, услышав звонок в дверь в такое время. "По меньшей мере, поразиться", – подумала Сьюзен. Особенно если знал, что она должна быть сильно "занята" с Д'Амброзио где-то в другом месте, если конечно, он знал о Д'Амброзио. Сьюзен вдруг подумала, что это все чепуха. Она решительно надавила на звонок. Но ей пришлось надавить его еще раз и держать его, пока Беллоуз не ответил.

Сьюзен начала подниматься по ступенькам. Она была на середине второго лестничного марша, когда Беллоуз появился на пороге в банном халате.

– Я так и знал. Сьюзен, ведь сейчас два часа ночи!

– Ты приглашал меня выпить. Я передумала и согласилась.

– Но это было в одиннадцать, – Беллоуз исчез с порога, оставив дверь открытой.

Сьюзен поднялась на этаж и вошла в его квартиру. Его нигде не было видно. Она закрыла дверь, заперла ее и задвинула оба засова. Она нашла Беллоуза в кровати, одеяло натянуто до подбородка, глаза закрыты.

– Милосердия, – жалобно сказала Сьюзен, садясь на край кровати.

Она посмотрела на Беллоуза. Господи, она была так рада видеть его! Она хотела броситься ему на грудь, почувствовать его объятия. Она хотела рассказать ему об убийце, о морозильнике. Она хотела хохотать, хотела плакать. Но она не сделала ничего. Она только смотрела на Беллоуза и колебалась.

Беллоуз не шевелился. Наконец, открылся его правый глаз, потом – левый. Потом он сел.

– Черт, я не могу спать, когда ты сидишь здесь.

– Как насчет выпить? Мне очень нужно.

Сьюзен изо всех сил старалась быть спокойной и разумной. Но это было трудно. Ее сердце до сих пор билось со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту.

Беллоуз посмотрел на Сьюзен.

– Ну, ты даешь! – Встал и снова надел халат. – О'кей. Тебе чего налить?

– Бурбон, если у тебя есть. Бурбон с содовой.

Сьюзен предвкушала, как будет пить огненную жидкость. Ее руки заметно дрожали. Вслед за Беллоузом она прошла на кухню.

– Марк, на меня снова напали, – в голосе Сьюзен звучало искусственное спокойствие.

Она следила, как Беллоуз отреагирует на ее слова. Он замер, сунув руки в морозилку за формочкой со льдом.

– Ты серьезно?

– Я никогда не была так серьезна.

– Тот же человек?

– Тот же человек.

Беллоуз снова занялся формочкой, выковыривая кусочек льда вилкой. Наконец, тот поддался. Сьюзен почувствовала, что новость его удивила, но не слишком, и он не был сильно ею озабочен. Сьюзен ощутила беспокойство.

Она изменила тактику.

– Я обнаружила кое-что, когда была в операционной Нечто очень интересное, – она подождала ответной реплики.

Беллоуз налил в стакан бурбон, потом открыл бутылку с содовой и налил ее поверх льда. Кусочек льда защелкал от стенку стакана.

– Ладно, я верю тебе. Ты мне скажешь, что, или нет? – Беллоуз подал Сьюзен стакан. Она глотнула.

– Я проследила кислородную трубку от операцией ной номер восемь на потолке. Прямо возле центральной шахты на ней есть дополнительный вентиль.

Беллоуз отпил из своего стакана, а потом мотнул головой в сторону гостиной: часы на камине прозвонили пол-третьего.

– Все газовые линии имеют вентили, – через какое-то время ответил Беллоуз.

– На других такого не было.

– Ты имеешь в виду коннектор, по которому газ можно подводить к линии?

– Думаю, да. Я не очень разбираюсь в вентилях.

– А ты проверила линии от других операционных, чтобы быть уверенной?

– Нет, но операционная восемь – единственная, которая имеет такой вентиль возле центральной шахты.

– Вентиль иметь никому не запрещается. Может быть, на других линиях он где-нибудь в другом месте. Я бы не строил на этом вентиле окончательных выводов, пока не проверил бы остальные линии.

– Но слишком много совпадений, Марк. Все случаи комы произошли с больными после операций в восьмой операционной, и кислородная линия восьмой операционной имеет вентиль в интересном, довольно хорошо спрятанном месте.

– Сьюзен, слушай. Ты забываешь, что двадцать пять процентов твоих предполагаемых жертв вообще не бывали рядом с операционной, не то что в операционной номер восемь. Послушай, даже в более приличных условиях я считал твой крестовый поход смешным и опасным. Но сейчас, когда я ужасно устал, он мне надоел до чертиков. Ты не можешь поговорить о чем-нибудь более приятном, например, о социальных программах в медицине?