Майкл Мортимер - Тайна Девичьего камня

Лассе спустился вниз, держа впереди себя зажженный карманный фонарь.

— Ага, хорошо бы, чтобы ночью пошел снег и все как следует занес, — услышала Ида его бормотание.

Затем он крикнул ей снизу:

— Начинай разгружаться!

Она подождала несколько секунд, а затем вернулась к машине. Чтобы дотащить по снегу черные мешки к краю ямы, ей пришлось сделать четыре ходки. В яме что-то дребезжало, она замерзла и проголодалась.

Затем раздался стук, а вслед за ним металлический звук, как будто взламывали дверь машины. Потом хрип двигателя, который сначала шел туго, но потом завелся с громкими тяжелыми звуками. Словно заработала молотилка или старый трактор.

Из ямы поднялось серо-голубое облачко и наверх выкатилось — что это такое?

Маленькая кабина на гусеничном ходу! Выкрашенная в цвет зимнего камуфляжа.

Лассе открыл дверь.

— Это снегоход. Грузи все вещи.

Поднялся ветер. Ида почувствовала, как холод забирается в ноздри и в рукава. Поземка усилилась. Они быстро положили мешки на четыре сиденья и положили туда же несколько маленьких пластмассовых канистр с бензином.

— Наверное, нам стоит подождать с Финляндией до завтра, — сказал Лассе сквозь шум двигателя. — Сначала надо раздобыть другую машину. Думаю, что знаю где. У меня здесь живет старый друг, к северу отсюда. Мы поедем на восток до Мало, потом проедем немного еще и выедем на автотрассу 95 или что-то в этом роде.

Он показал на задние места за водительским сиденьем.

— Я разбужу тебя, и мы поменяемся!

— Послушай, — услышала она собственный крик, прорывающийся через усталость. — При таком шуме не очень-то заснешь.

— Попробуй!

— А если серьезно? — к своему удивлению, она заметила, что опять плачет. — Ты что, серьезно думаешь, что я хочу ехать с тобой в Финляндию? Почему я должна туда ехать?

— Мы уже об этом говорили! Мы должны попытаться доехать до Москвы.

— Какого черта, не хочу я в Москву… Я только хочу…

Она принялась плакать. Сначала Лассе ничего не сказал.

— Сейчас отдыхай, — произнес он через какое-то время.

Он повел снегоход прямо в лес, а потом вниз по склону. Вся кабина тряслась и дергалась, она пнула ногой дверь снегохода, свернулась калачиком и почувствовала, как из продувки под сиденьем идет теплый воздух, и ее веки медленно сомкнулись.

Вильям Стефенсон стоял, прислонившись к кирпичному дому на углу Первой авеню и Восточной 52-й улицы и заглядывая в широкий тупик. Он посмотрел на часы на фасаде соседней аптеки, минутная стрелка приближалась к двадцати пяти минутам одиннадцатого.

На тротуаре на противоположной стороне среди прочих пешеходов появилась высокая стройная женщина в тренче, солнечных очках и шляпе с широкими полями. Когда она перешла дорогу, он увидел, что она выбросила тлеющий окурок.

— Мистер Стефенсон, — произнесла женщина, протягивая руку.

Рукопожатие было решительным, почти крепким, а голос хриплым, но полнозвучным.

— Вы рано пришли, Ги Ги, — сказал он.

— Как приятно… что вы опять захотели составить мне компанию. Я просто гуляю, — сказала она. — Мы можем немного пройтись и куда-нибудь да придем.

— Конечно. Мы просто можем прогуляться. Но лучше в сторону Лексингтона, если вы не возражаете.

— Вовсе нет, я люблю Лексингтон-авеню. Но чтобы вы знали. Георг в Париже, так что я не знала, к кому мне обратиться. Надеюсь, вы не обиделись, когда я попросила вас.

— Вовсе нет.

Она поправила свою матерчатую шляпу, и он увидел, что у нее розовая помада.

— Мы можем поговорить о старых временах, подумала я. И просто немного погулять.

Они пересекли Первую авеню и вскоре спустились на 51-ю улицу, по которой пошли в западном направлении.

ГГ бросила взгляд на небо, видневшееся между верхними этажами небоскребов.

— Надеюсь, что пойдет дождичек, — сказала она. — Знаете, я всегда любила дождь. И знаете почему?

Он покачал головой.

— Потому что тогда на улице не так много народа.

Они пошли дальше по тротуару, где с тележки продавали кренделя и прохладительные напитки. Их еще долго преследовал запах горелого хлеба.

Он покосился на нее, пока она шла. Она держала себя сдержанно и в то же время мягко, шла энергично и довольно быстро. Закурив еще одну сигарету, она слегка угловатыми движениями смяла пачку «Кента» и запихнула ее в бумажную корзину на следующем перекрестке. Они быстро миновали Вторую и Третью авеню и вышли на Лексингтон-авеню.