Тёма Шумов - Спас На Зле

– Оставьте меня в покое, подонки!

Однако на его пути оказался Сергей. Сделав два шага, Виталик в последний момент сложив перед собой руки, уткнулся предплечьями в его грудь, словно героиня низкобюджетной мелодрамы.

– Ненавижу, ненавижу, – бормотал он, давясь слезами и начисто лишившись воли и рассудка. – Вас всех ненавижу. Садисты, подонки, сволочи. Весь ваш мир ненавижу. Каждую его частичку.

– Успокойся, – Сергей протянул руку желая похлопать его по плечу. Шутка (или что там это было, он уже не знал сам) зашла уже далеко: у парня явно съехала крыша.

Но Виталик не просто закричал, он завыл как обезумевшее животное и неожиданно плюнул точно в лицо Сергея. Вязкая слюна повисла у того на подбородке и медленно потянулась вниз.

– Ты труп, – произнес Сергей, вытерев ее своей широкой ладонью.

« Для чего я это сделал », – спросил себя Виталик и сжался, прикрывая голову руками. Он понял, что сейчас его будут бить, и бить очень сильно. Но прозвонил звонок, обозначавший конец перемены и Сергей лишь ткнул его пальцем в грудь.

– Ты труп, – повторил он и, оттолкнув подростка, направился в сторону кабинета физики.

– Мы что вот так все спустим ему, – крикнул Никита.

– Позже, – буркнул Сергей. – Я не хочу опаздывать на урок.

Они поджидали его на школьной алее после окончания уроков. Увидев их, Виталик развернулся и хотел убежать, но за спиной оказалось несколько других ребят.

– Пустите меня, – взмолился он, но они лишь усмехнулись и Виталик покорно двинулся вперед, сжимая в кармане ключи от квартиры в надежде использовать их в качестве кастета.

Когда он подошел парни отступили, и он заметил стоявшую между ними пустую бутылку из‑под пива «Оболонь».

– Снимай штаны, – приказал Женька.

– З‑з‑зачем? – спросил он заикаясь.

– Продемонстрируй нам, примитивным, свои навыки высокоразвитого существа.

– Давайте мы просто разойдемся. Я же не сделал никому ничего плохого, зачем вы меня преследуете?

– Мы разойдемся только после того, как ты продемонстрируешь нам свои восхитительные умения. Снимай штаны и садись своим пидорским очком на эту бутылку.

Глаза Виталика вновь наполнились слезами.

– Нет. Не надо. Я прошу вас.

– Если ты не сделаешь это сам, мы поможем тебе.

– Не надо!

– Держите его!

Женя и Никита схватили его за руки, а Сергей принялся стаскивать с него джинсы.

Виталик плохо помнил, что с ним происходило в следующие несколько минут, они для него растянулись в вечность. Предметы утратили четкость и мир погрузился в багровый туман. Он вопил, плакал, умолял. Укусив чью‑то руку, получил по зубам. Кого‑то боднул головой, кого‑то лягнул в колено. Но их было больше, они были сильнее и его снова и снова сажали на бутылку. Нестройный ряд голосов за спиной вел счет. Ему казалось среди этого хора он различает голоса одноклассников и даже молоденькой географички, что недавно, проходя мимо, отвела взор.

Неожиданно все закончилось. Виталик лежал, уткнувшись лицом в сухую траву. Слезы, кровь и придорожная пыль застыли на щеках разводами боевой раскраски. На зубах заскрипел песок. Он подтянул спущенные с ягодиц джинсы и обнаружил, что в паху они разошлись по швам. Мальчик поднял рюкзак. Собирая разбросанные вокруг учебники и тетради, он старался не вспоминать о произошедшем, не думать, как все объяснит маме, а просто мечтая умереть.

– Виталик мертв?

– А ты не знал? Он покончил с собой сразу после школы. Говорили, повесился. Вроде как мамаша его нашла. Заглянула по утру в его комнату, чтобы разбудить в институт. Включила свет как обычно, а результата никакого. Приоткрыла дверь, а там он висит. Люстру снял, к крюку что из потолка обычно торчит, привязал веревку и удавился на ней.

– Боже. Какой кошмар.

– У мамаши его вроде после этого тоже башню снесло. А отца если помнишь у него не было. Сбежал он от них еще до его рождения.

– Да. Припоминаю.

– Говорят, когда хоронили, у него воротник был до подбородка, потому что шрам через все горло проходил. Он всю ночь провисел, и веревка, та, его трахеи к черту разорвала вплоть до самой кости.

– Черт. Возможно, это наша вина.

– Брось. У него всю жизнь с мозгами были проблемы. Он не был борцом. И издевались мы над ним не потому, что он был педиком, а потому что он был лузером. Его внешний вид кричал окружающим: Пните меня! Я неудачник! Я ошибка природы и должен умереть!

– Но мы, ведь именно мы, доставали его. Издевались над ним.