Тёма Шумов - Спас На Зле

– Ты сбил его, – не столько спрашивая, сколько утверждая прорычал служитель закона.

– Нет, – Сергей понял, что теперь он может не только лишиться прав, но и на неопределенный срок попасть за решетку. – Все было не так как вы думаете.

– Повернись… Руки за спину…

– Черт, – по опыту общения с полицейскими Сергей уже знал, что за этим последует. Суставы на запястьях заныли, предчувствуя боль от наручников.

Так и произошло. Бесшумно подойдя сзади, мент защелкнул браслеты , и твердая задубевшая ткань впилась в кожу. Тяжелая рука легла на плечо. Сергей покорно направился в сторону патрульной машины.

– Офицер, я просто хочу сказать, что этот парень уже сидел тут в этой позе, я ничего…

– Молчать… На колени…

Мент дернул вверх его сведенные за спиной руки, и Сергей против воли опустился на землю лишь каким‑то чудом вообще устояв на ногах.

Суки, подумал он. Почему они все такие суки и садисты? Но вопрос был скорее из разряда риторических.

Повернув голову, он увидел, как полицейский подошел к мальчику. Тень пробежала по его широкому лицу. Может этот гребанный шкаф понял, что ребенок мертв не по его вине?

– Послушайте, я не причем…

– Трупное окоченение, – полицейский взял подростка за шею. – Оно наступает через шесть часов и кончается через два дня. Значит, он мертв уже не один час.

– Да, да… И я том же…

– Тогда откуда он здесь. На шее гематома, вероятно, его душили. Потом посадили в гребанную позу «лотоса». Это не убийца выходит, а скульптор‑маньяк. Скульптор? А ведь что‑то подобное мне попадалось недавно.

– Офицер… – подал голос Сергей.

– Или это было в каком‑то сериале? Ганнибал или Декстер? Или в книге? Точно! В «Красном драконе»! Там маньяк создавал из своих жертв целые скульптурные композиции!

– Офицер, наручники… – застонал Сергей.

– Да, достал уже… Нытик!

Полицейский подошел. Щелкнул механизм и руки оказались на свободе. Сергей с наслаждением погрузил их в снег, чувствуя, как отступает невыносимая боль.

– Капитан Рустам Шигабутдинов, – представился мент.

– Это твоя? – спросил он, показывая на лежащий на крыше автомобиль. – Рассказывай, что произошло.

– Да ничего. Ехал отвлекся в последний момент заметил этого жмурика на дороге. Хотел объехать, цапнул обочину, вероятно, занесло.

– На дороге был только он? Труп? Никого больше?

– Нет. Никого.

– Мертвецы сами по себе разгуливать еще не научились. А парень мертв уже несколько часов и за это время сам не смог бы ни при каких обстоятельствах добраться до дороги и усесться на белой полосе, распевая песню группы Зоопарк.

– Согласен…

– Здесь умереть он никак не мог. Движение не частое конечно с утра, но не на столько же. Кто‑нибудь бы с ним обязательно столкнулся.

– Значит, его…

– Правильно, его сюда притащили. Можно бы было предположить, что убийца перетаскивал труп, чтобы укрыть в более безопасном для себя месте. Например, чтобы утопить его в реке? Вполне себе вариант. Нашли бы тогда то, что от него осталось уже по весне где‑нибудь в Саратове. Но… Парень сидит, как какой‑нибудь йог доморощенный. На предплечье синяк, на шее следы удушения. Полагаю, он, конечно, сопротивлялся, значит в эту странную позу его посадил убийца. Если он просто хотел избавиться от трупа, то, к чему такие сложности. Выходит, это что? Это сигнал. Послание. Вот что. Точно, как в сраном триллере о маньяках.

Рустам снял висящую на поясе рацию.

– Говорит Шигабутдинов, центральный?

В ответ донеслось шипение и далекое потрескивание. Полицейский обошёл мертвеца, спустился по насыпи изучая поверхность снежного наста.

– Шигабутдинов центральному у нас тут двухсотый. Можете кого‑то отправить? Похоже в нашем сонном Тиховодске завелся свой Ганнибал Лектер.

Все то же потрескивание.

– Центральный вы там вымерли все что ли?

Полицейский сделал несколько снимков обочины со следами протекторов на камеру смартфона и попытался позвонить с него.

– Черт! Что за связь у нас. Пара километров от города и все: двадцать первый век заканчивается, привет восемнадцатый. Попробую связаться из машины, вероятно в рации аккумулятор разрядился. Ты стой здесь, ты мне еще понадобишься.

Сергей проводил взглядом полицейского и опять подошел к мальчику.

На шее того действительно был изогнутый рубец и кровоподтек. Щеки, которые раньше казались румяными, теперь выглядели не здорового желтоватого оттенка. Застывшие на бровях и носу снежинки однозначно свидетельствовали о том, что тело полностью остыло.