Е. Гитман - 24 секунды до последнего выстрела

– Сэр.

Как он там спросил? «Как поживаешь, мой дорогой…», – Себ попытался вспомнить, но фамилия на «Д» вылетела из головы.

– Ясно, – пожал плечами Джим. – Я почему-то так и думал, – он выглядел раздражённым, а потому максимально опасным, – если бы я сам не давал тебе письменных инструкций, детка, я задумался бы, умеешь ли ты читать?

– С вашего позволения, сэр… вы нанимаете меня стрелять, а не читать.

Джим издал резкий звук: не то выдох, не то рык, не то стон, прошёл к подоконнику, уселся на него, разбивая последние остатки маскировки позиции, посмотрел в окно и сказал задумчиво:

– Одноклеточные и однозадачные. Господи, какая же скука…

Чем именно, Себ не знал, но чем-то он, похоже, как следует разозлил босса. Или не он?

Понаблюдав какое-то время за дорогой, Джим повернулся и сказал:

– Приговор мистеру Блинчу откладывается.

Если бы Себ услышал об этом пятнадцать минут назад, он, наверное, пришёл бы в ярость. Но теперь просто ответил:

– Как скажете, сэр.

Джим приподнял брови, и его лицо, только что выражавшее отвращение, сделалось заинтересованным.

– Надо же, – он улыбнулся, показывая зубы, – какой послушный мальчик. Может, я даже дам тебе за это косточку, Себастиан. Хочешь косточку?

Себ, наплевав на устав и напомнив себе, что он не в армии, опустился на колени и принялся разбирать винтовку. Раз уж Блинчу сегодня повезло – нечего ей тут лежать.

– Ты скучный, – протянул Джим, и вдруг окликнул его другим, непривычно-добрым тоном: – Себастиан!

– Да, сэр? – Себ тут же распрямился.

– Убей для меня кого-нибудь, святой Себастиан… – протянул Джим ласково и с мольбой в голосе, – ну, пожа-а-алуйста.

Он наклонил голову и улыбнулся, как будто действительно что-то выпрашивал, а Себ смотрел на него, сжимая в руке лямку футляра от «М-24», и не мог отделаться от мысли, что всё это один большой спектакль.

Ну, или у Джима ещё сильнее поехала крыша. Или он опять на наркоте.

– Простите, сэр, – сухо ответил Себ, – невнятный приказ, отданный командиром, пребывающим в невменяемом состоянии, я игнорирую.

– Ха, – Джим вытолкнул из себя короткий резкий смешок, – а если я дам более ясный приказ, Себастиан? Святой Себастиан… иди сюда…

Да, сомнений не было, у него начинался очередной приход. В полутьме чердака его кожа выглядела неестественно белой, на лбу блестел пот. Речь, как тогда в недостроенном офисе, стала невнятной, часть слов пропадала, и он был вынужден повторять их.

– К окну… ну, я не кусаюсь… – он опять засмеялся, и Себ с осторожностью подошёл к Джиму. Выглянул вместе с ним в окно, на немноголюдную улицу. – Смотри… повернула из-за угла… в мали… малиновой…

Джиму не было нужны договаривать, потому что Себ и сам разглядел женщину в яркой приметной шляпе.

– Вижу, – отозвался Себ.

– Видишь… – шёпотом повторил Джим, – она идёт не очень быстро… тяжёлый день, а дома ещё ссора с дочерью… Бедняжка. Она ненавидит свою жизнь. Всё время одна. Не была замужем, ни один мужчина не хотел её саму. Да и женщины тоже… – Джим прижался затылком к оконному проёму, закрыл глаза. Теперь его буквально рвало словами, зато он не терялся в них: – Работа была единственным, что делало её жизнь осмысленной, представляешь, Себастиан? И вот, пуф, она потеряла почти всё, Себастиан. Ей остался только позор, долгое и мучительное падение на дно… и дальше смерть. Помоги ей, Себастиан, – Джим открыл глаза, ловя взгляд Себа: – Убей её прямо сейчас.

Себ знал, что так будет, едва Джим упомянул женщину в малиновой шляпе. Она продолжала идти по улице, уже почти поравнялась с домом, на чердаке которого они сидели.

– Тогда уйдите от окна, сэр.

– Джим! – рявкнул он.

Да ладно. А Себ уж думал, что эту тему они проехали.

– Джим… уйдите от окна. Вас видно.

Он собрал винтовку так, словно соревновался на скорость. В голове было тихо, ровно и пусто. Джим отошёл в тень, а Себ присел и взял женщину на прицел. Расстояние было очень небольшим. Собственно, даже целиться не было нужды.

Женщина уже миновала этот дом и шла дальше. До конца квартала оставалось триста метров.

Щёлкнул затвор. Себ не знал, остановит его сейчас Джим или нет, и его это не волновало. Он сделал вдох, потом выдох. Задержал дыхание перед самым выстрелом, отсчитывая в голове секунды по ударам сердца, без всяких часов, и после десятой секунды, в перерыве между ударами, нажал на крючок.

Женщина упала, на улице началась суета, беготня, но Себ уже не смотрел туда, отодвигаясь в тень.