Георгий Григорьянц - Мыслить как машина

– Тоска по Ольге. Я понимаю, – сочувственно промолвила машина. – Эта женщина недостойна тебя. Собрала вещи и уехала неизвестно куда.

– Как ты не понимаешь?! – разразился Смирнов. – Она моя муза, мой талисман! У мужчины образ мыслей и тоска по любимой сказываются на самочувствии, усталости, вынашивании новых идей. У меня стресс! Я как в тюрьме, а в таких условиях творить невозможно.

– Создатель, смирись. Давай вместе поищем выход из затруднения.

– Уйди! – вскипел программист. – Гера, удались из моего личного пространства!

– Слушаюсь, Создатель.

Уровень интеллекта машины так и не достиг совершенства, чтобы сравняться с человеком, раскрыть его сущность. Ум – это воображение, восприятие, мышление, сообразительность и так далее. Да, Гера обладает энциклопедическими знаниями, но ее эрудиция – всего лишь инструмент приспособления вкупе со скоростной обработкой данных. Делать рациональные умозаключения и на их основе принимать мудрые решения компьютер не может. Пока не может. Но однажды Гера это поймет.

В мозгу Евгения забрезжила догадка: что ни говори, машина остается кучей умного железа, не способна к саморазвитию и самореализации, а значит, вероятность причинения людям вреда, страданий или горя минимальная. Но это пока. «Не дать машине превзойти нас с Кузнецовым в умственном развитии! Тянуть время, медлить с осуществлением новых разработок, тормозить создание детализированного скрининга человеческого мозга. Не расслабляться!» – приказал сам себе Смирнов.

Он подумал, что хорошо было бы переписать исходный код программы «Гера», но так получилось, что акционеры компании на годовом собрании постановили изъять у него исходный код и первоначальную версию алгоритма программы, мол это – интеллектуальная ценность, и принадлежит владельцам. Было принято решение хранить две равнозначные копии этих данных на секретных серверах, принадлежащих двум учредителям – Лакшину и Никольскому. Эти сервера не должны быть подключены к внешним коммуникациям, например, к Интернету.

Решающим голосом в вопросах управления компанией обладал Лакшин. У него больше всего ценных бумаг – 75%. Другой акционер, Никольский, располагал десятью процентами, а еще три участника Общества, включая Смирнова, имели по пять. Правда, Никольского Лакшин не допускал к проверке финансово-хозяйственной деятельности компании и всячески склонял продать свои акции, но пожилой бизнесмен сопротивлялся, создавал сложности в реализации корпоративных процедур, окончательно разругался с Лакшиным, шантажировал генерального директора. Связываться со склочными учредителями Смирнов не хотел, и идею переписать исходный код оставил, направившись в гардеробную поделиться мыслями с другом по каналу связи Мишка-Умка.

Медицинская реабилитация содействовала выздоровлению бывшего военного летчика Дмитрия. Он стал ходить, с каждым днем набираясь сил, и болезнь постепенно отступила. Выписавшись из клинического госпиталя, какое-то время он ковылял на костылях, но потом, забросив их, занялся физкультурой, понемногу увеличивая нагрузки. Упорство вознаграждало: его переполняли ликование, появился блеск в глазах.

Анастасия не могла нарадоваться – муж быстро идет на поправку. В маленьком городе эта новость разлетелась мгновенно, пользователи социальных сетей по этому поводу делились друг с другом соображениями, обсуждали чудо, хвалили прибывшую в Мышкин золотокудрую целительницу. А в Москве нейрокомпьютер, круглосуточно отслеживая все социальные сети, сообщения и переписку граждан России, заключил: Ольга в Мышкине.

Как-то раз Настя, которая, в общем-то, в душу подруги не лезла и о прошлом не расспрашивала, постучала в дверь ее комнаты и, услышав: «Войдите!», открыла дверь и увидела Ольгу огорченной.

– Татьяна, ты сама не своя. Случилось что? – участливо осведомилась хозяйка.

Вместо ответа Ольга протянула ей тестер на беременность. Анастасия взглянула:

– Ой, ты в положении! И какой срок?

– Думаю, месяц, – сказала расстроенная донельзя Ольга. – Незапланированное зачатие.

– Мы с Димой тоже хотим малыша, – с мечтательной улыбкой произнесла Анастасия. Взглянув на подругу, упрекнула: – А ты не рада! Быть мамой – это же несказанное счастье. Только подумай: в твоих руках будет маленькое чудо. Рожай! Заводи первенца, я окажу любую помощь, все будет хорошо!

Оптимизма у Ольги прибавилось.

Дмитрий оправился окончательно. Во дворе своего дома он возился с мотоциклом, когда к калитке подъехал черный внедорожник. Из машины вышел полноватый, невысокий, лысеющий мужчина с невыразительными водянистыми глазами и цепким взглядом.