Георгий Григорьянц - Мыслить как машина

– Я знаю, что это был ты!

– О чем ты, Павел? – голос дрожал, предательски выдавая Валерия.

– Консьерж показал мне записи видеонаблюдения. Сладкая парочка мечтает от меня упорхнуть? – спец, несомненно, воплощал зло. – Не выйдет! Ты высадил Ольгу у Северного речного вокзала. Сейчас она плывет на теплоходе по реке, пытаясь скрыться. Но от меня не уйти!

– Павел, а вообще-то, ты тут при чем? – рисовался Кузнецов.

Поляков, сузив глаза, приоткрыл полу пиджака: за поясом торчал пистолет:

– Пристрелить бы тебя, гада, да Гера не разрешает. Пока ты ей нужен. А твоя подружка далеко не убежит.

Он ушел, громко хлопнув дверью.

Ольга сошла на берег в Угличе – древнем городе русского Поволжья. Ее не заинтересовали местные красоты: кремль с чудесной церковью Дмитрия на Крови (по преданию на этом месте наемники Бориса Годунова убили восьмилетнего сына Ивана Грозного), потрясающей красоты соборы, уцелевшие купеческие особняки XIX века. Ольгу влекло хоть куда, лишь бы спрятаться и затаиться. Она купила билет до города Мышкина, и другой теплоход, разрезая носом Волгу, повез ее в старинный город русской провинции.

У пристани Мышкина теснились несколько больших красивых судов. Город – известное туристическое место. Набережная бурлила праздным людом, бойко покупающим всевозможные сувениры. Особенно быстро расходились валенки. Туристы глазели на достопримечательности, прогуливались, фотографировались, посещали музеи, в том числе единственный в мире музей мыши.

Ольгу буквально заворожила местная красота: обрывистый берег реки Волги, живописные лесные массивы, чистейший воздух, изысканная деревянная архитектура XVIII—XIX веков. В этом самом маленьком городе Ярославской области сосредоточено столько памятников и музеев, что Мышкин мог бы дать фору многим крупным городам. Летова решила попытать счастья здесь.

Она неспешно шла по тихим, узеньким улочкам, таща за собой небольшой чемодан на колесиках, любуясь старыми добротными домами и великолепной панорамой волжского ландшафта. За оградой одного из рубленых домов увидала дородную женщину, возившуюся на огороде.

– Простите, что отвлекаю. Здравствуйте! – сказала Ольга, добродушно улыбаясь.

Женщина подняла глаза и, не прекращая срезать кочан капусты, произнесла:

– Вот кочашок срубить собралась, припасти для щей.

– Я бы хотела спросить: не сдает ли кто здесь комнату внаем?

– Знамо дело, сдают. Слушай-ко, давеча говорила с Настасьей. Деньги ей нужны, вот и сдает.

– А где тот дом? – Ольга приветливо улыбнулась.

– Пойдешь за отворотку, – видя, что девушка не понимает, показала в нужную сторону рукой и перевела с местного речевого оборота: – поворот направо – вот и дом зеленый с белыми наличниками. Скажи от Виктории.

– Спасибо! – Ольга направилась по улочке.

Дом с резными белыми наличниками не мог оставить москвичку равнодушной. Деревянный узор на окнах (окно ведь око дома), призванный оберегать жилище от навьев – умерших неестественной смертью людей, так и не получивших после смерти успокоения, – явное наследие Древней Руси. Девушка через калитку вошла во двор, постучала. Дверь открылась. На пороге появилась молодая, темноволосая, худощавая женщина, удивленно рассматривая путницу:

– Слушаю вас.

– Анастасия? Мне Виктория сказала, что вы сдаете в наем комнату.

– Сдаю. А надолго вам?

– Ох, хотелось бы надолго. Вот приехала в тихий городок писать диссертацию в уединении.

– Так у нас здесь тихо! Тишина – это лучшее, что у нас есть. А вы проходите, – пригласила Анастасия.

Показав гостье комнату, Анастасия пригласила ее в уютную гостиную, в которой все было просто, без излишеств: стол, покрытый скатертью, венские стулья, буфет, телевизор, занавески на окнах. Сели за стол.

– Как вас зовут?

– Татьяна, – ответила Ольга. – Я из Санкт-Петербурга.

– Так вот, Татьяна. Грязных производств в городе нет, экология у нас прекрасная, всего пять тысяч жителей, более двадцати музеев, да и зеленая рядом.

– Зеленая?

Анастасия рассмеялась:

– Так местные называют хвойный лес.

– Мне все нравится, – Летова вежливо улыбалась.

Сговорившись о цене, поболтали, обсудили последние городские сплетни. Ольга, сославшись на неважное самочувствие, вручила хозяйке свою банковскую карту и попросила снять в банкомате нужную сумму, а сама подумала: «Что ж, странствие, как известно, – вещь замечательная. Приключения, паломничество, воспоминания, новые пристанища. А еще претерпеваешь духовное обновление, становишься мудрее и совершеннее. Ограниченность и самодовольство пропадают, зато возникает чувство достоинства и умиротворения. Поменяв удобную гавань Москвы на маленький мирок, в котором можно пренебречь светскими условностями, испытываешь пьянящее ощущение безопасности, оставив позади все прежние переживания и страхи».