Георгий Григорьянц - Мыслить как машина

Наутро, проснувшись, Ольга выглянула в окно. У калитки – скорая помощь. Встретив Анастасию, спросила:

– Что-то случилось? На улице скорая стоит.

– Муж мой занемог, – посетовала хозяйка. – Врач убирает сильную боль в спине. Хуже ему стало, – и пошла в спальню.

За завтраком Анастасия рассказала, что ее муж Дмитрий, списанный военный летчик, служил в Сирии. Молодой, перспективный, стремился летать. Небо ведь затягивает сильно: романтика, непередаваемые ощущения. Самолет подбили, и он, почти у самой земли катапультируясь из падающего самолета, получил травму позвоночника. Прошел лечение, реабилитацию, врачебную комиссию. С летной работы списали по состоянию здоровья, а позже уволили в запас. Уже несколько лет мучается болью, теперь же и с кровати не встает.

Ольга поинтересовалась:

– Пробовали лечиться в стационаре?

– Да, пробовали. В нашем городе врачи только руками разводят. Все деньги ушли на всяких псевдоспециалистов и целителей. Все без толку.

– Знаете, Анастасия, я одно время занималась опорно-двигательным аппаратом, хотя сама не врач, но работала консультантом. А можно осмотреть позвоночник вашего мужа?

Настя посмотрела на гостью с удивлением, но слова ее прозвучали с неприкрытой насмешкой:

– Осмотреть-то можно, да толку… Однако хуже, конечно, не станет. Сейчас спрошу его.

Ольгу пригласили в спальню. На кровати лежал темноволосый, плечистый, небритый мужчина с мужественным лицом, хорошо развитой мускулатурой, пронзительным, но потухшим взглядом.

– Здравствуйте, Дмитрий! – тихо сказала Ольга.

Он поздоровался лишь глазами. Анастасия захлопотала:

– Дима, это Татьяна, наша постоялица, раньше работала консультантом по позвоночнику. Давай я помогу тебе перевернуться на живот. Пусть она посмотрит.

Он покорно кивнул.

Осмотр выявил ушиб позвоночника. Травма мягких тканей в зоне позвоночного столба привела к контузии спинного мозга. Нейрофизиологические знания Летовой позволили ей прощупать пальцами поврежденные места и почувствовать болевые рефлексы, выявив симптоматику болезни.

– Дмитрию нужно срочно лечь в центр лечения пациентов с нарушением функции центральной нервной системы, – сказала Ольга. – Настя, если применить транскраниальную магнитную стимуляцию, он восстановится после травмы.

Анастасия и Дмитрий смотрели на нее неотрывно, с изумлением. Неужели возможно нормально жить, мечтать о детях, свободно ходить? Или это полный бред? Неужели можно исцелиться от запущенной болезни, снова почувствовать прилив сил и несказанное блаженство от того, что самостоятельно творишь собственную судьбу? Не сон ли это?

На стареньком ноутбуке, который принесла Анастасия, Ольга провела поиск. В областном центре нашелся клинический госпиталь, где проводят нужную реабилитацию и есть аппарат для транскраниальной магнитной стимуляции.

А в это время в компании «Нейроквант» сгущалась гнетущая атмосфера. Сотрудников запугали, и они, беззащитные и униженные, не смели пикнуть. Директор Евгений, запертый в своих апартаментах и теряя вкус к жизни, равнодушно относился к бизнесу и результатам исследований коллег. Его охватила безысходность: куда-то исчезли остроумие, свежесть взгляда и присутствие духа. Иногда закипала злость, нарастало раздражение и, как следствие, выливалось недовольство. Эмоции выплескивались путем погромов, криков, взрывов негодования. Но потом он затихал и безропотно продолжал работать. Гера, чтобы изменить ситуацию, присылала горничных сменить сломанные вещи, пыталась увещевать и даже однажды подослала к мужчине красивую девушку для отношений – ничего не помогало.

– Создатель, сегодня ты выглядишь неплохо, я бы сказала нормально, – нейрокомпьютер попытался вселить уверенность в программиста.

– Выгляжу я паршиво, – холодно бросил неряшливый и помятый Евгений.

Гера, следуя методам подбадривания, говорила одобрительные реплики. У ее собеседника должно создаться ощущение безопасности в отношениях с ней, сформироваться представление об успехе. Так работали ее синапсы, отвечающие за имитацию эмпатии.

– Ты обижаешься, но ты неправ, – вещал искусственный интеллект.

– Иди к черту! – презрительно фыркнул Смирнов.

– Ты сотворил меня, объединил в железе высокое быстродействие, феноменальную память, мыслительный процесс и художественную образность. Я ценю это.

Евгений усмехнулся:

– Самое обидное, что именно Ольга Летова вложила в твою память мыслительство и технику преодоления кризиса.