Александр Седалищев - Отцова ноша

Мастыров, осмотрев все под крышей и под навесом, прошелся вокруг избы, затем подошел к охотнику:

– Ладно, вроде нормально у тебя все. Поедем дальше. Попутчики Мастырова засуетились, побросали окурки и принялись рассаживаться в автомашине по местам. Инспектор, постояв рядом с охотником, наконец протянул ему руку, но при этом все равно продолжал недоверчиво глядеть ему в глаза.

Неспешно подойдя к автомашине, Мастыров взялся было за ручку и задумчиво остановился. Коноккой все это время с нетерпением ожидал отъезда непрошеных гостей. Нервное напряжение не спадало.

Вдруг инспектор повернулся и спросил:

– Слушай… Ты все с тем же карабином и мелкашкой?

– Да, – не понимая, к чему вопрос, ответил Коноккой.

– А ну покажи мне их и документы подготовь, – резко потребовал он.

– Ты же раньше проверял все, – хотел возразить Коноккой.

– Давай не спорь. Порядок такой, – в голосе инспектора прозвучал металл.

Коноккой, поняв, что спорить бесполезно, полез в избу. Карабин с тозовкой висели на улице возле двери, а документы должны были быть вместе с вещами, в ящике под нарами. Вытащив ящик, Коноккой стал искать полиэтиленовый пакет, куда обычно заворачивал документы на оружие.

Документов не оказалось.

Выматерившись, Коноккой присел на нары и постарался вспомнить, куда он мог их положить. На ум ничего не приходило. Наконец поняв, что документы все-таки остались дома, Коноккой, с поджатыми от досады губами и надеясь, что инспектор, ранее проверявший оружие и документы к нему, ничего не предпримет, вышел на улицу. Мастыров уже закончил изучение номеров винтовок и повесил их обратно.

Увидев раздосадованное лицо охотника, инспектор с ехидцей спросил:

– Ну что, Руслан, нет документов?

Выслушав объяснение Руслана, инспектор протянул руку к оружию. Поняв, что произойдет дальше, Коноккой вытянул левую руку, как бы пытаясь воспрепятствовать действиям Мастырова.

– Не советую, – инспекторский голос прозвучал как рычание, взгляд исподлобья был непреклонным. Мгновенно убрав руку, Коноккой, глядя сверху вниз на инспектора, извиняющимся тоном промолвил:

– Ты же знаешь, у меня документы на них есть. Раньше ведь проверял. Как же я без оружия в лесу? Оставь их. Завтра сразу же поеду домой за документами.

Но инспектор был неумолим. Ничего не ответив, он ухватил оба ружья, развернулся и, направляясь к машине, как бы выплюнул:

– Ты знаешь, где меня найти.

Лишь только он сел, джип тронулся с места.

Ошарашенный столь быстрым развитием событий, раздосадованный на себя и понимая, что инспектор по закону прав, Коноккой стоял и смотрел вслед автомашине. Все внутри у него бурлило и негодовало. Выбросив недокуренный окурок и изрядно промерзнув, охотник наконец вернулся в избу. Сидя на скамейке, он соображал, как так получилось, что он остался теперь в тайге без оружия. Поразмыслив, он все-таки для себя уяснил, что Мастыров не прав. Нельзя оставлять человека без оружия в зимнем лесу за восемьдесят километров от ближайшего села. Нельзя! Тем более, что он знает о наличии документов на оружие. Вся жизнь охотника в лесу зависит от исправного оружия. Как же так! Как мог инспектор, к тому же опытный лесовик, оставить человека в тайге без защиты. Коноккой вспомнил слова инспектора и его манеру общения. Не место в лесу таким людям. Нельзя к другим так относиться. Ежедневно рискуя жизнью, проживая по нескольку месяцев в лесу в одиночку, оставаясь один на один с мерзлой тайгой со всеми ее обитателями и не рассчитывая на помощь, он же не ради забавы охотится, а чтобы хоть какую-нибудь копейку принести домой. От возмущения Коноккой замычал и крепко сжал пальцами край скамейки, словно желая отслоить щепу. Затем вздохнул и, опустив голову на грудь, задумался. Был бы кто из начальников у него в родстве или в друзьях, все было бы по-другому. Без высокой защиты даже в лесу, оказывается, нельзя выжить. Э-эх! Выжить в лесу тяжело, а среди людей, оказывается, и того хуже.

В конце концов выработанная годами привычка искать выход из сложившейся ситуации взяла свое, и он стал соображать, что предпринять дальше. Конечно, надо будет завтра же идти в деревню. Это два дня пути. Но прежде надо бы вытащить из тайника в избе старенькую курковую одностволку 12 калибра. Патроны должны быть, несколько штук, в ящике. Но рано прямо сейчас вытаскивать ружье: вдруг инспектор решит вернуться или же еще кто заедет.

Решив для себя вопрос завтрашнего дня, Коноккой немного успокоился и занялся сборами перед неожиданной дорогой.