Нолан Росс - Семья. История об отцах и детях, и чужаках

Эндрю был уверен, что первый раз, когда он поддастся на волю эмоций, будет в тот момент, когда он наконец отыщет своего сына. И что это будут слёзы всепоглощающей радости…

После допроса Эндрю уложил Джейка спать, уложил спать Холли, а когда пошёл в собственную спальню, было уже далеко заполночь. Следующий день предстоял быть таким же не из лёгких. Вот только себя заставить уснуть не смог. Сперва он почувствовал это где-то в области живота. Он лежал и ощущал, как нечто, похожее на спазм, поднимается всё выше, карабкается по трахее, по пути с силой сжав грудную клетку. И когда это нечто добралось до горла, Эндрю это почувствовал: горячий поток слёз хлынул из глаз, в то время как его губы растянулись в беззвучном крике.

И на каждую подробность, озвученную сыном о пребывании в плену… На каждую подробность, которая эхом отдавалась внутри, спазмы были сильнее и сильнее, будто желали вывернуть Эндрю наизнанку, будто желая помочь избавиться от услышанного, от страшной правды, которая обрушилась на Эндрю таким первым и всепоглощающим потоком. Таким же сильным, каким и были потоки его слёз, перешедшие в какой-то момент в неконтролируемые рыдания.

Эндрю смог успокоиться лишь под утро. Но сделал это вовсе не от усталости. Не от того, что слёз как и сил больше не осталось. А по той причине, что на смену им пришло нечто другое и спасительное. Новая цель. Лёжа и наблюдая, как за окнами пробивается рассвет, Эндрю ощущал и отдавался чувству, которое было единственным, способным успокоить его и не дать провалиться в бездну отчаяния.

Он найдёт того, кто сотворил всё это с его сыном. Эндрю это точно знал. Был уверен в этом. Как и точно знал, что именно сделает с этим монстром. И лишь эта мысль позволила Эндрю провалиться в густой, пусть и тревожный, но такой необходимый сон.

Перед сном отец зашёл к нему дважды. Причём второй раз был похож на попытку остаться в комнате на ночь, быть рядом. Вот только Джейку показалось, будто отец боялся оставлять не его спать одного, а будто он сам… будто он сам страшился остаться один, наедине с собой.

– Может, всё же ляжешь на мою кровать, а я перелягу на диван?

– Нет, мне так лучше… Может, так пока и оставим? Я… Не уверен, что у меня получится спать на большой кровати.

– Но ты же у меня совсем большой! Помнишь, как ты радовался нашему с мамой отъезду? Ник говорил, ты врал ему, что мы разрешили тебе спать на нашей кровати! А он делал вид, будто звонит мне или маме, чтобы уточнить…

– Да, помню, но сейчас… Слишком много открытого пространства… А так, – Джейк коснулся пальцами стен и «потолка» второго яруса. – Так я словно в безопасности, и мне так привычно, так мне лучше.

Отец вышел из комнаты ещё более, как показалось Джейку, расстроенным, чем был на протяжении всего вечера. Но Джейк не знал, как ещё он мог отстоять своё право спать на давно ставшей ему маленькой постели, где он мог свернуться и ощущать замкнутость пространства со всех сторон?

А, может, отца расстроило непроизвольное движение Джейка: отец протянул руку, чтобы, как раньше, потрепать его волосы, притянуть за шею и поцеловать в макушку… Джейку нравилось это проявление любви, учитывая, что большую часть времени папа старался быть строгим и подающим пример.

Но теперь… От этого жеста Джейк невольно отстранился, сделав это так быстро, что ударился затылком о стену, чем вызвал совершенно беспомощное выражение лица у отца: ему, наверняка, хотелось помочь (как раньше: быстро потереть ушиб, чтобы не было «шишки»), но отец боялся сделать хуже, поэтому застыл на несколько мгновений, не зная как себя вести…

И вот теперь, несмотря на своё надёжное убежище, уснуть у Джейка всё равно не получалось. Из головы никак не шёл тот факт, что он видел в доме Зака свет (всё проверив, полицейские заявили, что дом пуст, как и прилежащая к нему территория). И чем больше у Джейка спрашивали: «Ты уверен, что что-то видел?», тем сильнее он начинал сомневаться в том, не привиделось ли ему это всё?

Джейк видел в глазах офицеров тот же немой вопрос, переходящий в утверждение: парень просто до сих пор в шоке; и Джейк видел следующую за этим жалость, сочувствие…

Наверное, именно поэтому он и не сказал полиции, что заходил внутрь, что дверь была открыта. Соврав, Джейк ещё не думал о том, о чём сразу же подумали полицейские, вскрывшие уже запертую в доме Зака дверь и осмотрев там всё вдоль и поперёк: они думали о преступнике, который возможно мог скрываться там. И теперь это осознание, запоздало добравшись и до Джейка, не давало ему заснуть.