Ларс Кеплер - Контракт Паганини

– То, что Карл Пальмкруна и Рафаэль встречались, это странно? – спросил Йона.

– Наоборот. Это была часть работы Пальмкруны, даже учитывая, что ему вряд ли стоило пить с Гуиди шампанское.

– Но из-за этого не кончают с собой и из-за этого не убивают, – заметил комиссар.

– Конечно, нет.

– Значит, фотография заключает в себе нечто более серьезное, нечто опасное.

– Если Бьёрн отправил фотографию Пальмкруне, она должна быть где-то в квартире.

– Я заглядывал в почтовый ящик, но…

Комиссар внезапно замолчал. Сага вопросительно взглянула на него, и комиссар сказал:

– В ящике были только личные письма. Ни рекламы, ни счетов. Кто-то сортирует все, что приходит на его адрес.

У Эдит Шварц, домработницы, не было телефона. Жила она милях в семи к северу от Стокгольма, возле Нивсты. Йона молча сидел рядом с Сагой, которая не спеша вела машину по Свеавеген. Они выехали из города через Норртулл и поехали по автостраде, миновав съезд к Каролинской больнице.

– Служба безопасности закончила работать на месте преступления в квартире Пенелопы, – говорила Сага. – Я просмотрела материалы. В них нет ничего, что указывало бы на связь Фернандес с левыми экстремистами. Наоборот. Пенелопа держится от них подальше, она убежденный пацифист и не согласна с методами левых. И я посмотрела то, что у нас есть на Бьёрна Альмскуга. Работает в «Дебасер» на Медбургарплатсен, политически неактивен, хотя однажды его задержала полиция. На уличном празднике, который организовала Reclaim the City .

Теперь машина ехала быстрее. За окном промелькнули черная ограда Северного кладбища и густая зелень Хагапаркена.

– Я просмотрела наш архив, – задумчиво сказала Сага, – все, что у нас есть на левых и правых экстремистов Стокгольма… просидела почти всю ночь. На материалах, конечно, гриф секретности, но тебе нужно знать, что Служба ошиблась: Пенелопа и Бьёрн не замешаны ни в диверсиях, ни в чем-либо подобном. Они почти до смешного невинны.

– Значит, по этому следу ты больше не идешь?

– Да. Мы расследуем дело, которое лежит совсем в другом поле, далеко от экстремизма, что левого, что правого… и, возможно, выходит за рамки деятельности и Службы, и уголовной полиции. Смерть Пальмкруны, пожар в квартире Бьёрна, смерть Виолы и так далее… мы имеем дело с чем-то, что не имеет отношения к уличным боям.

Сага замолчала, а комиссару вспомнилась домработница – как она посмотрела ему в глаза и спросила, сняли ли они Пальмкруну.

«Что значит ‘сняли’?» – «Извините, я всего лишь домработница. Я думала…»

Он тогда спросил, не видела ли она чего-нибудь странного. Женщина ответила: «Петлю на крюке от люстры в салоне».

«Вы видели петлю?» – «Естественно».

Естественно, подумал Йона и взглянул на автостраду. Справа тянулась красная ограда, защищавшая от шума частные домики и футбольное поле. Это «естественно», уверенно произнесенное домработницей, крепко засело у комиссара в голове и звучало снова и снова. Он вспомнил, какое у нее было лицо, когда он объявил, что ей придется пойти в полицию. Она не разволновалась, как он ожидал, а лишь кивнула.

Они проехали Ротебру, где нашли пролежавшие в земле десять лет останки Юхана Самюэльссона. Тело обнаружили в саду Лидии Эверс, когда искали Беньямина, сына Эрика-Марии Барка [26]. Тогда была зима, сейчас зелень ковром покрывала бурые от ржавчины рельсы, парковки и землю до таунхаусов и частных домов.

Йона позвонил Натану Поллоку в Комиссию по расследованию убийств. После двух гудков послышался слегка гнусавый голос:

– Натан.

– Вы с Томми Кофоэдом осматривали круги следов под телом Пальмкруны.

– Расследование закрыто, – ответил Поллок, и Йона услышал, как он что-то печатает на компьютере.

– Да, но теперь…

– Знаю, – перебил Поллок. – Я говорил с Карлосом, он рассказывал о твоих подвигах.

– Ты можешь еще раз посмотреть, что там со следами?

– Как раз смотрю.

– Отлично, – обрадовался Йона. – Когда будет готово?

– Уже готово. Следы принадлежат Пальмкруне и его помощнице по хозяйству – Эдит Шварц.

– Других следов нет?

– Нет.

Сага гнала машину со скоростью 140 километров в час; они ехали на север по шоссе Е4.

…Йона с Сагой сидели в управлении полиции, слушали запись допроса Эдит Шварц и одновременно читали рукописные заметки Йона Бенгтссона.

Сейчас комиссар прокручивал беседу с Эдит Шварц в голове. После обычных формальностей Бенгтссон объяснил, что полиция не считает, что было совершено преступление, но он надеется, что госпожа Шварц поможет пролить свет на обстоятельства гибели Карла Пальмкруны. Потом стало тихо; из вентиляционной системы доносился слабый шелест, поскрипывал стул, ручка царапала по бумаге. В протоколе Бенгтссон написал, что он предпочел дожидаться первых слов Эдит, так как женщина выказывала совершенное безразличие к происходящему.