Ларс Кеплер - Контракт Паганини

Прошло больше двух минут, прежде чем Эдит заговорила. Две минуты – это очень долго для человека, сидящего за столом напротив полицейского в полной тишине.

– Господин Пальмкруна снял плащ? – наконец спросила Эдит.

– Почему вы об этом спрашиваете? – доброжелательно отозвался Бенгтссон.

Эдит снова замолчала. Оба ничего не говорили с полминуты, потом Йон первым нарушил тишину:

– На нем был плащ, когда вы видели его в последний раз?

– Да.

– Вы говорили комиссару Линне, что видели, как с потолка свисает веревка с петлей.

– Да.

– Как вы думаете, зачем она там оказалась?

Эдит не ответила.

– Как долго она там висела? – спросил Йон.

– Со среды, – спокойно ответила Эдит.

– Итак, вы увидели веревку с петлей вечером второго июня, потом поехали домой. На следующее утро, третьего июня, вернулись, опять увидели петлю, поговорили с Пальмкруной, ушли, вернулись пятого июня в половине третьего… и встретили комиссара Линну.

В расшифровке было написано, что Эдит пожала плечами.

– Попробуйте рассказать об этих днях собственными словами, – попросил Бенгтссон.

– Я поднялась к господину Пальмкруне в шесть часов утра в среду. Мне разрешено пользоваться ключами только по утрам, потому что Пальмкруна спит до половины седьмого. Он всегда встает в одно и то же время, не залеживается, даже по воскресеньям. Я смолола кофе, отрезала два куска хлеба, намазала их маслом «Бреготт» сильного соления, положила сверху два ломтика печеночного паштета с трюфелями, маринованные огурцы и рядом – ломтик сыра «чеддер». Накрыла стол накрахмаленной скатертью и поставила летний сервиз. Подготовила утренние газеты – из них надо убирать рекламные и спортивные вкладки, а сгиб должен быть слева.

Эдит исключительно подробно рассказала о приготовлении телячьих отбивных в сливочном соусе, имевшем место в среду, и о приготовлениях к обеду следующего дня.

Добравшись до момента своего возвращения в четверг с продуктами на выходные, она снова умолкла.

– Понимаю, что вам нелегко, – сказал Бенгтссон, помолчав, – но я слушал все, что вы говорили. Вы рассказали о среде и четверге, вспомнили каждую деталь, однако никак не упомянули о внезапном уходе Карла Пальмкруны из жизни.

Эдит, молчала, никак не реагируя на его слова.

– Я вынужден просить вас снова вспомнить этот день, – терпеливо продолжал Бенгтссон. – Когда вы звонили в дверь, вы уже знали, что Карл Пальмкруна мертв?

– Нет.

– Разве вы не спросили комиссара Линну «он еще висит?»? – Йон слегка повысил голос.

– Спросила.

– Вы уже видели Пальмкруну мертвым?

– Нет.

– Что за ерунда, – явно рассердился Йон. – Разве нельзя просто рассказать, что вы знаете? Что заставило вас спросить, сняли Пальмкруну или нет? Вы спросили об этом! Зачем вы спрашивали, если не знали, жив он или нет?

В отчете Бенгтссон написал, что, к сожалению, допустил ошибку, позволив Эдит спровоцировать себя уклончивыми ответами, и что его брань подействовала на женщину, как рогатина на медведя.

– Меня в чем-то обвиняют? – сухо спросила она.

– Нет.

– Тогда мы закончили.

– Нам бы очень помогло, если бы вы…

– Я ничего больше не помню! – заявила Эдит и встала.

Йона глянул на Сагу. Та сидела, не отрывая взгляда от убегающей под колеса машины дороги и мчащейся впереди тяжелой фуры.

– Я все думаю про допрос домработницы, – начал он.

– Я тоже.

– Йон на нее разозлился, решил, что она сама себе противоречит. Он утверждал, что, звоня в дверь, она уже знала о смерти Пальмкруны.

– Верно, – согласилась Сага, не глядя на комиссара.

– Но она говорила правду. Она не знала, что Пальмкруна умер. Предполагала, но не знала наверняка. Потому и отказалась отвечать.

– Эдит Шварц – непростая женщина.

– По-моему, она хочет что-то скрыть от нас, но так, чтобы не пришлось врать, – заключил Йона.

Комиссар с Сагой не знали, удастся ли им выжать из Эдит Шварц какие-нибудь полезные для следствия сведения, но надеялись, что она сможет привести их к фотографии. Тогда этот эпизод можно было бы закрыть.

Сага включила правый поворотник, съехала с автострады и сбросила скорость. Теперь они ехали по шоссе № 77, по виадуку под автострадой, по направлению к Нивсте, однако вскоре свернули на узкую гравийную дорогу и поехали параллельно автостраде.

На окраине пашни виднелся невысокий еловый лесок. Каменный забор возле коллектора удобрений в одном месте разрушился, жестяная крыша покосилась. – Вроде приехали, – сказала Сага, взглянув на навигатор.