Ларс Кеплер - Контракт Паганини

Когда мать Беверли умерла, в усадьбе воцарилось полное молчание.

Беверли начала надолго уходить из дома, могла пропадать где-то часами, иногда – сутками. Полиция привозила ее домой из мест, в которые она не знала, как попала. Ее мог увести с собой кто угодно. Ей было достаточно, чтобы с ней ласково заговорили.

– Мне нечего ей сказать. Так откуда мне знать ее номер? – по-сконски грубовато, словно через силу проговорил он.

– Вы уверены, что…

– Стокгольмцы! Вечно вы ничего не понимаете, – оборвал он и повесил трубку.

Он посмотрел на свои пальцы, сжимавшие трубку, увидел кровь на костяшках, грязь под ногтями, в лунках ногтей, в каждой складке и трещинке. Медленно подошел к зеленому креслу, взял приложение к вечерней газете, стал читать. Вечером наверняка покажут передачу памяти Оссиана Валленберга. Потом газета упала на пол. Эверт зарыдал. Он вдруг вспомнил, как Беверли сидела на диване рядом с ним и хохотала над глупостями из «Золотой пятницы».

Сага Бауэр громко выругалась. Зажмурилась и несколько раз стукнула кулаком по рулю. Медленно напомнила себе, что должна собраться с мыслями и двигаться дальше, пока не поздно. Она настолько ушла в свои думы, что дернулась, когда зазвонил телефон.

– Это снова я, – сказала Анья. – Соединяю вас с Гербертом Саксеусом из больницы Сердца Святой Марии.

– Хорошо, а что…

– Доктор Саксеус наблюдал Беверли Андерссон те два года, что она оставалась в клинике.

– Спасибо…

Но Анья уже переключила Сагу на другую линию.

Сага ждала, слушая гудки. Клиника Сердца Святой Марии, думала она. Вспомнила, что клиника находится в Торсбю, к востоку от Стокгольма.

– Это Герберт, слушаю вас, – сказал ей в ухо приветливый голос.

– Здравствуйте. Меня зовут Сага Бауэр, я из полиции, комиссар Службы безопасности. Мне нужно связаться с девушкой, которая была вашей пациенткой. Беверли Андерссон.

В трубке стало тихо, потом доктор спросил:

– С ней все в порядке?

– Не знаю. Мне надо поговорить с ней. Дело срочное.

– Она живет у Акселя Риссена, который… Он ее неофициальный опекун.

– Значит, она живет у Риссена? – Сага тут же повернула ключ зажигания и тронула машину с места.

– Аксель Риссен выделил ей комнату, пока она не найдет другое жилье. Ей всего пятнадцать, но было бы ошибкой принуждать ее уехать домой.

Дорога была почти свободной, и Сага ехала быстро.

– Можно спросить, от чего лечили Беверли?

Доктор Саксеус тяжело вздохнул:

– Не знаю, насколько это интересно… Как врач я бы сказал, что у нее, когда она поступила к нам, были серьезные личностные расстройства, кластер В. – У него был приятный глубокий голос.

– Что это значит?

– Неважно. – Саксеус откашлялся. – Но если вы спросите меня просто как человека, то я отвечу, что Беверли здорова, здоровее большинства людей… Я знаю, что говорю банальности, но на самом деле больна не она.

– Болен мир.

– Верно, – вздохнул доктор.

Сага сказала «спасибо», закончила разговор и свернула на Вальхалласвеген. Спина была такая потная, что приклеивалась к спинке сиденья. Зазвонил телефон; Сага рванула мимо светофора возле стадиона «Олимпия» в тот момент, когда желтый сменился красным. Звонила Анья.

– Я подумала, что тоже могу поговорить с отцом Беверли, – сообщила она. – Классный дядька, только у него был неважный день – пришлось возиться с раненой коровой. Он сказал – «я ее утешал». Прежде вся его семья жила в этом доме. Теперь он остался в усадьбе один. Мы поговорили про «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона» [48], под конец он принес несколько писем от Беверли. Он их даже не распечатывал – представляете, какой упрямый. Беверли писала свой телефон в каждом письме.

Сага несколько раз сказала «спасибо», потом остановила машину возле дома Риссенов и набрала номер мобильного Беверли.

Гудок за гудком исчезали в пустоте. Солнечный туман стоял перед церковью. Сага почувствовала, как дрожит от напряжения; времени оставалось все меньше, Йона вот-вот окажется один на один с Рафаэлем Гуиди.

Прижимая телефон к уху, Сага подошла к двери Роберта Риссена и позвонила. Вдруг в телефоне щелкнуло и послышался слабый шорох.

– Беверли, это ты? – спросила Сага.

Кто-то дышал в трубку.

– Беверли, ответь, пожалуйста. – Сага старалась говорить как можно ласковее. – Ты где?

– Я…

Снова тишина.

– Что? Беверли, что ты сказала, я не расслышала.

– Мне еще нельзя выходить, – прошептала девушка и отключилась.