Герман Макнейл - Черная банда. Серия «Мир детектива»

– Я имею в виду, что, когда мы прибыли сюда, к своему удивлению, обнаружили, что полиция опередила нас. Сегодня вечером этот дом необычайно популярен.

– Полиция! – ошеломленно пробормотал Уолдок.

– Вот так – во главе с никем иным, как инспектором МакАйвером. Они полностью окружили дом, что вызвало небольшие изменения в моих планах.

– Где они сейчас? – вскричал Уолдок.

– Ах! Действительно, где? Давайте, во всяком случае, будем надеяться, в комфортных условиях.

– Клянусь небом! – сказал Заболев, делая шаг вперед. – Как я уже спрашивал вас раньше – кто вы?

– И, как я уже говорил тебе раньше, Заболев, коллекционер образцов. Некоторые я оставляю себе, других отпускаю – как ты уже видел.

– И что вы собираетесь со мной делать?

– Придержать. На сегодняшний день ты – венец моей коллекции.

– Вы работаете с полицией? – ошеломленно спросил русский.

– До сегодняшнего вечера у нас не было столкновений. Даже сегодня вечером – ну, я думаю, мы работаем в одном направлении. И ты знаешь, что ждет в конце, Заболев? – Низкий голос стал немного суровее. – Полное, окончательное свержение тебя и всего, за что ты выступаешь. В достижении этой цели мы не проявим милосердия. Даже если вы работаете скрытно – мы тоже. Вы уже напуганы; мы уже получили доказательства, что вы боитесь неизвестных больше, чем полиции; уже первые несколько взяток наши. Но у тебя еще есть туз, Заболев – или, скажем, козырной король? И когда мы поймаем его, ты перестанешь быть венцом моей коллекции. Этот ваш шеф – я полагаю, именно то, что сказал ему Петрович, заставило его послать тебя сюда.

– Я отказываюсь говорить, – сказал русский.

– И не нужно, все очевидно. И теперь, когда ты пойман – он придет сам. Возможно, не сразу – но придет. И затем… Но мы теряем время. Деньги, Заболев.

– У меня нет денег, – прорычал тот.

– Ты лжешь, Заболев. Ты лжешь неуклюже. У тебя довольно много денег, привезенных для Уолдока, чтобы он мог продолжить работу после того, как ты отплывешь завтра. Быстрее, пожалуйста, время идет.

С проклятием Заболев достал небольшую холщовую сумку и протянул ее. Мужчина взял ее и заглянул внутрь.

– Вижу, – сказал он серьезно. – Жемчуг и драгоценные камни. Принадлежавшие некогда, я полагаю, убитой благородной женщине, чье единственное преступление состояло в том, что она, не совершив для этого ничего сама, родилась не в том слое общества, нежели ты. И ты, рептилия, – его голос немного повысился, – ты сделал это здесь.

Заболев отпрянул, а тот презрительно рассмеялся.

– Обыщите его – и Уолдока тоже.

Двое мужчин быстро шагнули вперед.

– Больше ничего, – сказали они через некоторое время. – Кроме этого клочка бумаги.

Со стороны Заболева последовало внезапное движение – мгновенно подавленное, недостаточно быстрое.

– Неблагоразумно, – тихо сказал предводитель. – Лучше пользоваться памятью. Адрес, я вижу, номер 5, Грин стрит, Хокстон. Приятный район, с которым я знаком лишь поверхностно. Ах! Я вижу, мой жестокий друг пришел в себя. – Он взглянул на Флэша Джима, который ошеломленно сидел, потирая затылок. – Номер 4, как обычно.

Произошла небольшая борьба, и Флэш Джим мирно лег на спину без сознания, а слабый запах хлороформа наполнил комнату.

– А теперь, я думаю, мы пойдем. Весьма удачный вечер.

– Что вы собираетесь со мной делать, негодяй? – пролепетал Уолдок. – Я предупреждаю, у меня есть влиятельные друзья, которые… которые будут задавать вопросы в… в парламенте, если вы что-нибудь со мной сделаете; они обратятся в Скотленд ярд.

– Могу заверить вас, мистер Уолдок, я лично позабочусь о том, чтобы их естественное любопытство было удовлетворено, – учтиво ответил предводитель. – Но в настоящее время, я боюсь, трем грязным газетенкам, которые вы редактируете, придется довольствоваться мальчиком-рассыльным в качестве путеводного света. И, осмеливаюсь думать, они не пострадают.

Он сделал быстрый знак, и прежде чем они поняли, что происходит, двое мужчин были схвачены сзади, и в рот им всунуты кляпы. В следующее мгновение их протолкнули в дверь, за ними последовал Флэш Джим. Мгновение или два глаза предводителя блуждали по опустевшей комнате, впитывая каждую деталь, затем он шагнул вперед и задул две свечи. Дверь за ним мягко закрылась, и через пару минут две машины тихо отъехали от сломанных ворот по тележной колее. Была как раз полночь; позади них мрачный дом стоял неприветливый и неприступный на фоне темноты ночного неба. И только когда ведущая машина осторожно свернула на главную дорогу, кто-то заговорил: