Жюль Мари - Ошибка доктора Маделора. Серия «Мир детектива - Франция»

Переводчик Петр Налимов

Редактор А. Владимирович

© Жюль Мари, 2022

© Петр Налимов, перевод, 2022

ISBN 978-5-0056-5359-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начиная с 11 сентября 1855 года, весь судейский персонал Шато-ле-Шателе был заинтригован таинственным делом, имевшим широкий общественный резонанс. Делом об отравлении фермера Комбределя.

Комбредель был известной личностью в Шато. Он был очень богат, а его ферма, Глориэт, занимала больше половины территории деревни Армуаз, и крестьяне уверяли, что его доход превышал пятнадцать тысяч франков.

Два дня спустя, после смерти фермера, 13 сентября была арестована жена покойного, Анна Комбредель. С тех пор как ее посадили в тюрьму в отдельную камеру прошло уже два месяца.

Доктор Маделор – ученый-химик и врач в Шато, человек хорошо известный в департаменте, должен был произвести судебно-медицинскую экспертизу.

Следственный пристав, Лимэ, и королевский прокурор, Монсежу, хранили упорное молчание относительно этого дела, но свидетели болтали разное. Тут и там, в обществе, они повторяли свои показания, и вскоре из этих отрывочных данных, собранных на живую нитку в одно целое, сложился довольно странный рассказ.

Жизнь Анны Комбредель, подсудимой, была разобрана по кирпичику. Ее привычки, вкусы, наклонности – все это теперь ни для кого уже не было тайной.

Подсчитали, сколько она тратила. В ход пошли намеки на ее внешность и наряды, а ее благотворительность назвали возмутительным лицемерием.

Рассказывали, что, под видом напускной скромности, она развратничала и вела распутную жизнь. Утверждали, что ее благородный характер, ее готовность каждую минуту прийти на помощь бедному и несчастному, были всего лишь прикрытием, под которым было удобно прятать разного рода разорительные фантазии.

Нотариус в Шато, Лагренэ, поверенный в делах Комбределя, заявил, что за несколько дней до смерти фермера, несмотря на относительное богатство последнего, на ферме Глориэт ощутили недостаток в деньгах. Между тем, капитал весьма выгодным образом был перемещен в другое место. Акции были проданы за наличные. Земля также была продана, и деньги за нее были получены, но следствие показало, впрочем, что деньги эти не были пристроены ни к какому делу.

Так что сталось с деньгами? Куда они были потрачены? Вероятно, деньги были израсходованы госпожой Комбредель? Но, в таком случае, что могло стать загадочной причиной подобного мотовства?

Несомненно – тут была тайна! Но какая? Вот вопрос!

Догадкам не было конца, но никто не мог дать ответа на этот вопрос.

Следственный пристав несколько раз вызывал на допрос госпожу Комбредель.

Сбитая с толку неумолимой последовательностью его расспросов, несчастная женщина давала невнятные ответы, плакала, терялась.

– Известно ли вам, сударыня, – спрашивал пристав, – какое тяжкое обвинение тяготеет над вами?

– Да, сударь, меня обвиняют в преступлении, говорят, что я отравила человека, которого любила – человека, рядом с которым моя жизнь текла спокойно и счастливо. Меня обвиняют в том, что я отравила своего мужа!

Лимэ сделал рукой утвердительный жест.

Анна, в сильном волнении, дрожа, спросила:

– Тогда скажите же мне, наконец, на чем основана эта ужасная клевета?

– Хорошо. Я вам скажу.

И пристав последовательно ознакомил подсудимую с теми уликами, которые указывали на нее. Говорил он медленно и с расстановками, время от времени поворачиваясь в сторону письмоводителя, но при этом, не смотрел на него. Это было условным знаком, чтобы тот записывал ответы подсудимой.